Воспоминания моего отца. Вступление

Эта серия моих публикаций имеет предысторию.

Надежда Петровна Гасанова (органически не переношу слово френд, тем более в приложении к лицу женского рода), которую я очень и очень уважаю за многие качества, в том числе безупречный художественный вкус, широту кругозора и объективность, пол года назад опубликовала материал под названием "Степан Дмитриевич Эрьзя", посвященный гениальному скульптору - знаменитому сыну мордовского народа (ngasanova.livejournal.com/12963.html). В комментарии к этой публикации я обратил внимание на то, что бывшее здание дома пионеров в Баку украшено скульптурами С.Д.Эрзи, о чём Надежда Петровна, живущая в Баку, не знала. Там же я обмолвился о том, что дед мой близко дружил с Эрьзей и что бабушка мне много о нем рассказывала.

Несколько дней назад я получил письмо следующего содержания:

Здравствуйте, уважаемый Леонид Андреев!
Я постоянно слежу за информацией об Эрьзе в Интернет, но Вас нашла только что. И сразу пишу Вам. Я - Клюева Ирина Васильевна, профессор Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева (г. Саранск). Много лет занимаюсь изучением биографии и творчества Эрьзи, ищу сведения о его окружении. Я автор двух монографий - о его работах и о его учениках. Готовлю еще несколько книг о нем. Практически готова книга о женщинах - его моделях.
Ваша информация меня чрезвычайно заинтересовала. Кто Ваш дед и Ваша бабушка? Как они были связаны с Эрьзей? Что они Вам о нем рассказывали? Была бы чрезмерно благодарна Вам, если бы Вы мне об этом рассказали.
С уважением, И.В. Клюева

После моего краткого ответа я получил письмо от Ирины Васильевны:

Уважаемый Леонид Владимирович!
Большое спасибо за ответ. Я, кажется, поняла, кто Ваш дед - это Яков Сергеевич Андреев? Посылаю Вам текст его статьи об Эрьзе, опубликованный в газете "Труд" в 1924 г. под инициалами "Я.А.". Буду очень благодарна, если Вы о нем расскажете - о нем и его семье, т.е. Вашей семье, об Эрьзе, об окружении и т.д. Мне интересно все. Большинство текстов статей об Эрьзе из прессы того времени у меня есть, я их собрала по архивам и библиотекам.
Я реконструировала историю отношений Эрьзи с журналистом и писателем Георгием Шилиным, который печатался и в "Труде", и в "Бакинском рабочем". Он много писал об Эрьзе. Они были большими друзьями. Шилин жил с 1929 г. в Ленинграде (видимо, Чагин его перетащил за собой), стал писателем довольно известным в то время, а в 1938 г. был расстрелян (раньше считался датой смерти 1941 год). Сейчас он практически забыт, его не переиздают.
В моей книге об учениках Эрьзи (она называется "Художественно-педагогическая деятельность Степана Эрьзи" (Саранск, 2007) рассказывается и о его учениках в Баку. Я все собрала, что можно было найти о его пребывании в Баку, но, конечно, хотелось бы побольше материала - самого разноообразного.
Буду ждать информации от Вас.
В каком году родился Ваш дед?
Всего самого доброго.
И.К.

К этому письму Ирина Васильевна приложила статью моего деда под названием "Прекратить бы! Ещё о скульпторе Эрзя и Наркомпросе", опубликованную в бакинской газете "Труд" 12-го августа 1924 года. В этой статье мой дед писал о бюрократической волоките с выдачей жилого помещения для С.Д.Эрзи, приглашённого на работу в Баку. Газетная вырезка этой статьи, по словам И.В.К. храниться в альбоме С.Д.Эрзи в Отделе рукописей Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге.

Об Эрьзе я знал немало. Несмотря на довольно неплохую память, я никак не могу вспомнить человека, который рассказывал мне в Москве в какой нищете умер этот великий художник, поверивший во враньё официальных советских врунов и вернувшийся на родину. Я всегда с огромным уважением и благоговением относился к труду историков, в особенности тех, кто посвящает себя изучению жизни великих людей. Косвенно таких историков в широкой среде оценивают по популярности, по тому покупают или не покупают их книги. Но среди них большая доля и таких, для которых художественное описание жизни замечательных людей - это просто один из способов поделиться своими знаниями с большим кругом людей в надежде удивить и увлечь их тем, что поразило этих учёных и навсегда сделало поклонниками выдающегося таланта. Самое удивительное, что для детального и правдивого описания жизни одного великого человека может понадобиться жизнь множества учёных, поскольку очень часто несколько дней из жизни человека становится объектом детальных многолетних исследований. Здесь нужен особый талант и особые способности, поскольку совершенно тривиальным и многократно описанным является факт того, что очень часто даже члены семьи, прожившие всю жизнь с человеком, не подозревали о том, что он был незаурядной личностью и не только в масштабе города и посёлка, в кругу родственников и товарищей по работе. Например, по свидетельству историка Светония мать и бабушка римского императора Клавдия (вошедшего в историю под именем Божественного Клавдия) попросту считали его идиотом.

Интернет не только облегчил жизнь историков, но, как мне кажется, в большей степени её затруднил. Ведь раньше по большей части историки опирались на некоторые общепринятые версии тех или иных событий и интерпретаций поведения знаменитостей, основанные на хранящихся в архивах воспоминаниях современников и других свидетельств. Многие из этих версий не вызывали критики только из-зи отсутствия необходимых доказательств противоположного мнения. Об избирательности советских архивов даже не стоит говорить. Дело в том, что с развитием интернета в руки историков стало попадать значительно большее многообразие свидетельств, и это привело к тому, что те или иные упрощённые версии могли стать объектом лавинообразной критики, а следовательно труд учёных во всё большей степени стал требовать от них большей технической подготовки, интеллектуальных усилий, скрупулёзности, педантизма и объективности, короче говоря, более высокого профессионализма. Если начётничество и болтологическая эквилибристика где-то ещё сохраняются в странах бывшего социалистического лагеря, то там, где человек человеку - волк, интернет действительно вызвал революционные по своему масштабу сдвиги в исторической науке. Письмо, которое я получил от И.В.Клюевой является наглядной иллюстрацией к тому, о чём я говорил выше.

В Америке нет на улицах бродячих псов. Иногда дорогу перебегают койоты, но они настолько стали цивилизованными, что сначала смотрят налево, потом направо и только после этого перебегают дорогу. В СССР везде во всех городах можно было встретить множество бездомных дворняг. Говорят, что сейчас в Москве их десятки тысяч. Я всю свою жизнь был поклонником собачьего интеллекта (не побоюсь это именно так назвать) и собачьей порядочности, у нас в семье было много собак, и я всегда жалел и уважал дворняг, поскольку не они виноваты в том, что человек, сделал их объектом насильственной эволюции, а, отучив охотиться, бросил на произвол судьбы. От высокопородных собак дворняг отличает то, что никто не знает родословной последних. Но все знают, что очень часто дворняги (и не только бездомные) отличаются повышенным интеллектом. Среди людей дворнягами я называю не тех, которые не знают своей родословной, не знают истории своей семьи, поскольку это очень часто было просто недоступно, особенно в условиях того, что творилось в условиях марксизма-бандитизма в нашей стране, но тех, которых это абсолютно не интересует. С настоящими дворнягами их роднит то, что и тех, и других хочется пожалеть, а отличает, что первые являются не такими воинствующими эгоистами, как вторые.

О людях-дворнягах я мог бы написать большой труд, но в данном конкретном случае упоминаю это лишь в связи с тем, что всю жизнь прекрасно осознавал душевную неполноценность таких людей и с самого раннего возраста старался быть на них непохожим. Именно по этой причине я впитывал, вспоминал и запоминал на всю жизнь все то, что стало так или иначе известно мне из истории жизни моей семьи. Дело в том, что и отец и мать мои (соответственно, 1915 и 1913 года рождения) работали в органах (не здравоохранения). В те времена многие детали истории семьи рассказывать ребёнку было просто смертельно опасно. По этой причине многое я узнавал в основном от своей бабушки, да и то не прямо, а склеивая вместе отдельные фрагменты её воспоминаний. Некоторые эпизоды из истории жизни моей семьи я опубликовал в нескольких рассказах на моём сайте в ЖЖ, например, рассказ "Гостинница для малосемейных" (systemity.livejournal.com/8431.html) или рассказ "Живые мёртвые и мёртвые живые" (1001.ru/arc/andreevl/issue36/). Уже потом, когда я опубликовал эти рассказы, я обнаружил, что допустил там несколько ошибок, но я придерживаюсь правила, ничего из написанного не вырезать, в том числе комментарии, приходящии на написанное мною.

В конце своего рассказа я высказал такую мысль:
"Я занимаюсь теорией функционирования природных (real-world) систем. История является наиболее сложной из природных систем, поскольку пространство существования истории невероятно многомерно. Системы характеризуются тем, что все их компоненты взаимодействуют друг с другом по принципу самоорганизации. Т.е. любая самая микроскопическая часть системы несёт в себе признаки взаимодействия всех её компонентов, а не только этой микроскопической части. История бывшей гостинницы для малосемейных также является частью системы, частью трагической истории нашей страны и истории Азербайджана. И этот микроскопический фрагмент объективной истории имеет не меньшее значение для восстановления её ткани, чем описанные в учебниках абстракции учёных-историков."

Мой отец, который скончался в Израиле в возрасте 92 лет, был корреспондентом ТАСС и работал заведующим сельскохозяйственного отдела телеграфного агентства Азербайджана. От него остались записи воспоминаний, в том числе воспоминаний об его детстве. Я думал, что эти записи интересны только членам моей семьи. Письмо, полученное от Ирины Васильевны Клюевой, заставило меня задуматься над тем, что воспоминания моего отца - это не только достояние моей семьи. В них описываются некоторые подробности жизни Азербайджана 20-30-х годов, косвенно и Кавказа, упоминаются знаменитые личности, многие из которых вошли в историю, многие из которых были уничтожены коммунистами. И хотя воспоминаниям о Степане Дмитриевиче Эрьзе посвящён всего один абзац, там содержиться много данных, которые могут заинтересовать историков и вообще людей, интересующихся историей Закавказья. Именно поэтому я решил опубликовать восмоминания моего отца об его детстве.

Текст воспоминаний довольно длинный. Придётся подать его в виде 3-4 частей. Если кому-то воспоминания моего отца покажутся тягомотными и неинтересными, то он может их не читать и даже, как говорят в простонародьи, "расфренжить" меня. Но я всё же сильно надеюсь, что эти воспоминания будут интересны людям, которым небезинтересна история Кавказа.