В мои молодые годы в Баку пожалуй не было такого здания или забора, где мелом не было бы написано "Пашаев - суслик". В течение многих лет эти надписи регулярно подправлялись и появлялись новые такие же. Пашаев был директором третьей бакинской школы. То, что его прозвали "сусликом", можно было по-человечески понять. Но трудно было осмыслить всю невероятную силу коллективного причастия этой для кого-то неоспоримой истине. Я никогда не видел Пашаева. Мог себе представить, что Пашаев был вылитым сусликом. Ну и что? Что заставляло учеников, а я думаю, что в этом мероприятии участвовали не только ученики третьей бакинской школы, но и их родственники и дворовые товарищи, с определенным риском сообщать об этом всему миру? Не знаю, как других, но меня всегда занимал факт коллективной приверженности идее о том, что Пашаев - суслик. Толи я был в молодости чокнутым, толи рано стал проявлять признаки будущего научного работника, но, ей-богу, меня этот вопрос всегда интересовал. Когда я, где попало, встречал надписи "пролетарии всех стран соединяйтесь", то всегда от себя добавлял: "а Пашаев - суслик".
И вот, будучи десятикласником, на весенние каникулы я получил от отца в подарок деньги на поездку в Москву. В Москве я никогда до этого не бывал. В моём распоряжении было всего несколько дней. Я оббегал и объездил весь город. В последний день я поехал на ВДНХ. Погода была дождливая. Я сильно замёрз, решил где-то выпить горячего чаю и спросил об этом у прохожего. Тот махнул мне рукой на невысокое здание, подойдя к которому я увидел знакомую надпись мелом: "Пашаев - суслик". Это было последней каплей. С тех пор и по сегодняшний день я не сомневаюсь в том, что Пашаев - суслик.
Thursday, January 21, 2010
Тост
Я держал в доме борзых. Это - необыкновенно человечные животные. Изящные, ласковые, внимательные, заботливые, аккуратные, влюбляющиеся. Они заполняют собою дом, наполняют его уютом и спокойствием. Я понимал, что использую малую часть того, что даровала им Природа. Ведь борзые - это изощрённые хладнокровные убийцы. Их главный талант: догонять, валить на землю, хватать за горло. Здесь никто на свете не способен быть им конкурентом. Две борзые также легко и просто разделываются с волком, как контролёрша в кинотеатре отрывает контрольный талон от билета...
Он был необыкновенно тонким Философом, умевшим всегда за шелухой фактов нащупывать твёрдое ядрышко смысла. К сожалению, его талант не нашёл применения в домашнем хозяйстве и потому не был использован. В ней атрофировался за ненадобностью талант великой Актрисы. В домашнем хозяйстве больше ценились другие её качества...
Хитрая Природа не только наделяет человека талантом, она ещё устраивает так, что талант умирает без поклонников. Этим хитрая Природа соединяет людей в семью, в нацию, в государство. Амханагебо! Этот маленький бокал, но с большим чувством я пью за то, чтобы ни один талант не оставался без поклонников!
Он был необыкновенно тонким Философом, умевшим всегда за шелухой фактов нащупывать твёрдое ядрышко смысла. К сожалению, его талант не нашёл применения в домашнем хозяйстве и потому не был использован. В ней атрофировался за ненадобностью талант великой Актрисы. В домашнем хозяйстве больше ценились другие её качества...
Хитрая Природа не только наделяет человека талантом, она ещё устраивает так, что талант умирает без поклонников. Этим хитрая Природа соединяет людей в семью, в нацию, в государство. Амханагебо! Этот маленький бокал, но с большим чувством я пью за то, чтобы ни один талант не оставался без поклонников!
О диспутоложестве
В СССР издательское дело рассматривалось в качестве самого удобного средства введения сыворотки коммунистической правды в мозг советских людей, как уже окончательно выросших, так и ещё только-только начинающих подрастать. Авторов, особенно зарубежных, которые жили до великой октябрьской социалистической революции и ничего плохого не писали о пролетариях всех стран, а также тех авторов, которым не были совсем уж чужды постулаты и аксиомы, одобренные и выдвинутые руководителями нашего человеколюбивого государства, издавали много и дёшево продавали. Поэтому, например, квислинговца Кнута Гамсуна не печатали и в библиотеках не держали, а совсем нам не чуждых Луи Арагона и Ромена Роллана, Леона Фейхтвангера и прогрессивного Хемингуэя, я уже не говорю о Рабле, Сервантесе или Шота Руставели, можно было "достать" или в крайнем случае взять в библиотеке без каких-либо трудностей. С Достоевским, правда, было не совсем хорошо, поскольку он в своё время дедушку Ленина очень расстроил своими "Бесами", но вот, например, книги с описанием путешествий, как российских, так и нероссийских мореплавателей, издавались в огромном количестве и очень качественно. Т.е. я хочу сказать, что партия и правительство делали всё от них зависящее для того, чтобы советский народ стал самым духовно-читающим народом мира. И если потомки советских людей теперь массово переходят на олбанский, то партия и правительство тут не при чём. Но я, увлёкшись, двинулся совсем не в ту степь, в которую намылился двинуться.
Я хотел начать с того, что очень рано научился читать и у меня была совершенно ненормальная память: я запоминал всё, что читал и, подозреваю, запоминал на всю оставшуюся жизнь. В дальнейшем моя память стала ухудшаться и в итоге превратилась в нормальную. Но в детстве я был очень эрудированным, читал всё, что попадалось на глаза и, когда в моём присутствии тёти или дяди начинали говорить о каком-то предмете, не имея о нём верного представления, мне очень хотелось встрять в разговор взрослых и поправить их. При этом я вовсе не испытывал гордости за своё высококачественное самообразование. Просто будучи от природы перфекционистом, я хотел торжества порядка. Но, к сожалению, в те годы я был жутко застенчивым. Поправить взрослых для меня было невыполнимым желанием. Все подобные поправки я прокручивал через себя молча, в воображении.
Потом я подрос, поступил в университет, и природное нахальство во мне брутально надругалось над моей природной застенчивостью. Поправлять ошибающихся и оспаривать неверномыслящих я начал со страшной силой, как бы компенсируя период детского воздержания. И часто стал слышать от людей, что я просто-напросто спорщик и что мне всё равно на какую тему спорить. Вот это меня совсем уже не устраивало. Во-первых, я понимал, что я вовсе не тупой спорщик, что мною руководит лишь желание исправить ошибки собеседника и что я вовсе не получаю никакого удовольствия от самого процесса оспаривания. Первые четыре класса у меня не было ни одной четвёрки. Я был круглым отличником. Потом я перешёл в другую школу и сразу же до меня дошло, что нельзя сильно отвлекаться на учёбу, чтобы не превратиться в идиота, мимо которого незамеченными пропорхнули все радости жизни. После этого я никогда уже не был отличником. Статус отличника в моём понимании стал неотделим от статуса не очень умного. Так вот, я понял, что в моём стремлении поправлять ошибки собеседника, я превращаюсь в записного отличника, который воспринимает четвёрку (т.е. небольшое отклонение от предельного совершенства), как трагедию. Во-вторых, меня приводила в ужас мысль о том, что я тупо от чего-то завишу, например от желания спорить, как такового. А мне казалось, что быть такого не может, чтобы кто-то получал удовольствие от самого процесса оспаривания чего-нибудь. Короче говоря, я побыл в шкуре ожесточённого спорщика весьма короткое время, и впоследствии старался спорить только совсем-совсем по делу, когда не спорить было уже просто нельзя.
Это всё было очень давно, и я никогда бы не вспомнил об описанном мною коротком этапе моей жизни, если бы не LiveJournal. Именно здесь я встретил нескольких людей, которых можно было бы, используя известные аналогии, назвать диспутоложцами. Им абсолютно всё равно о чём спорить. Вы говорите А, а они говорят, что на самом деле правильно говорить неА (B, C, D и т.д.). Для хохмы я пытался их переспорить. Видимо, в некоторых случаях мне это удавалось, поскольку они вдруг растворялись в воздусях и вновь возникали уже по другим темам. Но меня эти товарищи интересуют всё больше и больше, и я очень радуюсь, когда их полку прибывает. Меня, как психолога-любителя очень интересует происхождение этого неодолимого желания спорить, интересует, в каком месте оно помещается и в каком месте у них возникает оргазм от спора.
На самом деле эти всегда готовые возражать и спорить люди чрезвычайно полезны. Во-первых, вы можете весьма эффективно тестировать свою нервную систему. И более того: воспитывать и тренировать свою нервную систему. Во-вторых, очень часто эти люди приносят в своём клюве очень интересную и поучительную информацию. В-третьих, вы получаете в свой доступ превосходный тренажёр: переспоривая, вы развиваетесь намного эффективнее, чем перечитывая. Можно перечислить ещё ряд преимуществ, которые получает неагрессивный пользователь ЖЖ, сталкиваясь с этой интересной породой людей.
На самом деле: как возникает это желание спорить вне зависимости от темы и предмета спора? Может ли это быть генетически закреплённой особенностью? Как приобретается это пристрастие к оспариванию. Представим, что отец семейства был невероятно умным, и подростку никак не удавалось выразить своё мнение и вставить что-то своё, оригинальное. Так он терпел, терпел, пока не стал самостоятельным, после чего отыгрался за всё. Или, например, человека хвалили за какое-то дело. Хвалили долго и упорно, в результате чего у него слегка поехала крыша. Он вообразил себя таким умным, какой способен небольшим усилием воли генерировать определения, каждое из которых достойно быть выбитым, а у некоторых вроде президента одной развивающейся страны, вылитым в граните. Не правда ли, ведь так интересно попытаться понять происхождение диспутоложества!?
Я хотел начать с того, что очень рано научился читать и у меня была совершенно ненормальная память: я запоминал всё, что читал и, подозреваю, запоминал на всю оставшуюся жизнь. В дальнейшем моя память стала ухудшаться и в итоге превратилась в нормальную. Но в детстве я был очень эрудированным, читал всё, что попадалось на глаза и, когда в моём присутствии тёти или дяди начинали говорить о каком-то предмете, не имея о нём верного представления, мне очень хотелось встрять в разговор взрослых и поправить их. При этом я вовсе не испытывал гордости за своё высококачественное самообразование. Просто будучи от природы перфекционистом, я хотел торжества порядка. Но, к сожалению, в те годы я был жутко застенчивым. Поправить взрослых для меня было невыполнимым желанием. Все подобные поправки я прокручивал через себя молча, в воображении.
Потом я подрос, поступил в университет, и природное нахальство во мне брутально надругалось над моей природной застенчивостью. Поправлять ошибающихся и оспаривать неверномыслящих я начал со страшной силой, как бы компенсируя период детского воздержания. И часто стал слышать от людей, что я просто-напросто спорщик и что мне всё равно на какую тему спорить. Вот это меня совсем уже не устраивало. Во-первых, я понимал, что я вовсе не тупой спорщик, что мною руководит лишь желание исправить ошибки собеседника и что я вовсе не получаю никакого удовольствия от самого процесса оспаривания. Первые четыре класса у меня не было ни одной четвёрки. Я был круглым отличником. Потом я перешёл в другую школу и сразу же до меня дошло, что нельзя сильно отвлекаться на учёбу, чтобы не превратиться в идиота, мимо которого незамеченными пропорхнули все радости жизни. После этого я никогда уже не был отличником. Статус отличника в моём понимании стал неотделим от статуса не очень умного. Так вот, я понял, что в моём стремлении поправлять ошибки собеседника, я превращаюсь в записного отличника, который воспринимает четвёрку (т.е. небольшое отклонение от предельного совершенства), как трагедию. Во-вторых, меня приводила в ужас мысль о том, что я тупо от чего-то завишу, например от желания спорить, как такового. А мне казалось, что быть такого не может, чтобы кто-то получал удовольствие от самого процесса оспаривания чего-нибудь. Короче говоря, я побыл в шкуре ожесточённого спорщика весьма короткое время, и впоследствии старался спорить только совсем-совсем по делу, когда не спорить было уже просто нельзя.
Это всё было очень давно, и я никогда бы не вспомнил об описанном мною коротком этапе моей жизни, если бы не LiveJournal. Именно здесь я встретил нескольких людей, которых можно было бы, используя известные аналогии, назвать диспутоложцами. Им абсолютно всё равно о чём спорить. Вы говорите А, а они говорят, что на самом деле правильно говорить неА (B, C, D и т.д.). Для хохмы я пытался их переспорить. Видимо, в некоторых случаях мне это удавалось, поскольку они вдруг растворялись в воздусях и вновь возникали уже по другим темам. Но меня эти товарищи интересуют всё больше и больше, и я очень радуюсь, когда их полку прибывает. Меня, как психолога-любителя очень интересует происхождение этого неодолимого желания спорить, интересует, в каком месте оно помещается и в каком месте у них возникает оргазм от спора.
На самом деле эти всегда готовые возражать и спорить люди чрезвычайно полезны. Во-первых, вы можете весьма эффективно тестировать свою нервную систему. И более того: воспитывать и тренировать свою нервную систему. Во-вторых, очень часто эти люди приносят в своём клюве очень интересную и поучительную информацию. В-третьих, вы получаете в свой доступ превосходный тренажёр: переспоривая, вы развиваетесь намного эффективнее, чем перечитывая. Можно перечислить ещё ряд преимуществ, которые получает неагрессивный пользователь ЖЖ, сталкиваясь с этой интересной породой людей.
На самом деле: как возникает это желание спорить вне зависимости от темы и предмета спора? Может ли это быть генетически закреплённой особенностью? Как приобретается это пристрастие к оспариванию. Представим, что отец семейства был невероятно умным, и подростку никак не удавалось выразить своё мнение и вставить что-то своё, оригинальное. Так он терпел, терпел, пока не стал самостоятельным, после чего отыгрался за всё. Или, например, человека хвалили за какое-то дело. Хвалили долго и упорно, в результате чего у него слегка поехала крыша. Он вообразил себя таким умным, какой способен небольшим усилием воли генерировать определения, каждое из которых достойно быть выбитым, а у некоторых вроде президента одной развивающейся страны, вылитым в граните. Не правда ли, ведь так интересно попытаться понять происхождение диспутоложества!?
Не моя вина, что я не довёз вина
В конце 70-х приехал я на несколько дней к родителям в Баку. Жил я в Подмосковьи. На вопрос о том, чем меня порадовать, я сказал, что очень хочу хаш. Мне всегда нравилось, с какой ответственностью мой отец относился к приготовлению хаша. Для него этот процесс несомненно имел ритуальное значение. Он никого не допускал к обработке ног, много раз за ночь вставал посмотреть, как варится хаш: не дай бог, если он начнёт сильно кипеть. Принятие хаша на грудь всегда обставлялось, как мероприятие чрезвычайно торжественное. Начинали есть хаш мы в 6 часов утра. На хаш нужно было обязательно пригласить кого-то из друзей. Чеснок, перец, горчица, киндза, винный уксус, водка заготавливались заранее. Хаш для нас всегда был особым событием. Когда у меня родился второй сын, я рано утром скормил друзьям два ведра хаша вместе с ящиком водки.
На этот раз мой отец, который работал заведующим сельскохозяйстенным отделом телеграфного агентства, пригласил на хаш знакомого председателя колхоза (если не ошибаюсь, из-под Шемахи), который по делам оказался в Баку. Мы уже осваивали по третьей тарелке хаша, когда выяснилось, что у председателя колхоза отец азербайджанец, а мать, как и у моего отца - чистая грузинка. Тутже мы выпили за всех грузинских матерей. Потом за Грузию, потом за дух Кавказа. Наш гость - очень приятный и деликатный человек - не мог отказаться выпить за столь душещипательные темы, но было явно видно, что он и наелся, и напился и уже пару раз пытался подняться из-за стола под предлогом, что на улице его ждёт машина. Мы не стали предлагать звать шофёра на хаш, поскольку председателю колхоза предстояло добираться до дома, а хаш в наших мозгах был неотделим от водки.
Когда наш гость уже с нами попрощался, мой отец предложил выпить последнюю рюмку водки за директора моего института, академика С., у которого мать тоже грузинка. Гость выпил и сказал мне, что завтра от него приедет человек, который привезёт бочонок с вином. Этот бочонок я должен буду передать моему директору вместе со словами привета от нашего гостя и вырезкой из какого-то журнала, где описываются фантастические достоинства этого вина и даётся ссылка на Д.И.Менделеева. Когда-то последний был проездом в этих местах. Он с друзьями пил бургундское, запасы которого вскоре кончились. Тогда духанщик предложил местного красного вина, попробовав которое, Менделеев сказал, что оно не хуже, а может даже лучше бургундского.
Я подумал, что наш гость забудет о своем обещании, но это было бы не по-кавказски: на следующий день появился человек с огромным дубовым бочонком. С этим бочонком я отправился в Москву, куда прилетел поздно ночью. Зная, что в середине ночи я врядли в Серпухове найду такси до дома, я поехал к знакомому бакинцу, который жил в Москве. У него в это время были гости. Я поставил бочонок в прихожей и сел за стол. Один из гостей моего друга, приехавший из Тбилиси, подошёл ко мне и спросил меня на ухо, что у меня в бочонке. Я ответил тоже почему-то шопотом, что это силиконове масло для насоса, которое я купил в Баку. Через некоторое время на столе появился графин с густым вином чёрно-красного цвета, которое мне очень понравилось. Оно было терпкое, очень необычного приятного вкуса. Когда мы опорожнили графин, хозяин сказал тбилисскому гостю налить ещё вина. Тот притащил мой бочонок и стал нахально переливать через шланг вино в графин. Кричать и ругаться было бесполезно. Пили мы до утра, а утром я завалился спать и проспал весь день.
К вечеру я собрался ехать домой, взял свой значительно полегчавший бочонок, друг подвёз меня до метро. В метро я вспомнил, что на неделе мне нужно будет забрать черновик совместной статьи у одной знакомой, и чтобы не ездить попусту в Москву, решил заехать к ней по дороге на Курский вокзал. Я позвонил, она сказала, чтобы я приезжал. У неё в гостях была подруга по работе. Бочонком моим девушки не интересовались. Мне самому было интересно, сколько вина осталось. Передавать адресату бочонок с вином на донышке я не мог. С другой стороны меня мучила совесть, что я не выполнил поручения хорошего человека, данного мне в состоянии душевного порыва. Я открыл пробку бочонка и поскольку его нельзя было поставить, попросил мою знакомую принести мне длинную палочку или что-нибудь вроде этого. Я очень расстроился, обнаружив, что в бочонке осталось всего треть вина. С горя я разлил вино по стаканам, мы выпили, потом хозяйка извлекла кой-какую закуску, потом мы снова выпили. Я заткнул бочонок пробкой и собирался было уходить, но тут у хозяйки случился приступ печёночной колики. Причиной приступа, как потом выяснилось, было моё сверхгустое вино. Короче говоря, уехал я домой рано утром.
Чтобы меня совесть не сильно мучала, остатки вина я распил с сыном академика С.
На этот раз мой отец, который работал заведующим сельскохозяйстенным отделом телеграфного агентства, пригласил на хаш знакомого председателя колхоза (если не ошибаюсь, из-под Шемахи), который по делам оказался в Баку. Мы уже осваивали по третьей тарелке хаша, когда выяснилось, что у председателя колхоза отец азербайджанец, а мать, как и у моего отца - чистая грузинка. Тутже мы выпили за всех грузинских матерей. Потом за Грузию, потом за дух Кавказа. Наш гость - очень приятный и деликатный человек - не мог отказаться выпить за столь душещипательные темы, но было явно видно, что он и наелся, и напился и уже пару раз пытался подняться из-за стола под предлогом, что на улице его ждёт машина. Мы не стали предлагать звать шофёра на хаш, поскольку председателю колхоза предстояло добираться до дома, а хаш в наших мозгах был неотделим от водки.
Когда наш гость уже с нами попрощался, мой отец предложил выпить последнюю рюмку водки за директора моего института, академика С., у которого мать тоже грузинка. Гость выпил и сказал мне, что завтра от него приедет человек, который привезёт бочонок с вином. Этот бочонок я должен буду передать моему директору вместе со словами привета от нашего гостя и вырезкой из какого-то журнала, где описываются фантастические достоинства этого вина и даётся ссылка на Д.И.Менделеева. Когда-то последний был проездом в этих местах. Он с друзьями пил бургундское, запасы которого вскоре кончились. Тогда духанщик предложил местного красного вина, попробовав которое, Менделеев сказал, что оно не хуже, а может даже лучше бургундского.
Я подумал, что наш гость забудет о своем обещании, но это было бы не по-кавказски: на следующий день появился человек с огромным дубовым бочонком. С этим бочонком я отправился в Москву, куда прилетел поздно ночью. Зная, что в середине ночи я врядли в Серпухове найду такси до дома, я поехал к знакомому бакинцу, который жил в Москве. У него в это время были гости. Я поставил бочонок в прихожей и сел за стол. Один из гостей моего друга, приехавший из Тбилиси, подошёл ко мне и спросил меня на ухо, что у меня в бочонке. Я ответил тоже почему-то шопотом, что это силиконове масло для насоса, которое я купил в Баку. Через некоторое время на столе появился графин с густым вином чёрно-красного цвета, которое мне очень понравилось. Оно было терпкое, очень необычного приятного вкуса. Когда мы опорожнили графин, хозяин сказал тбилисскому гостю налить ещё вина. Тот притащил мой бочонок и стал нахально переливать через шланг вино в графин. Кричать и ругаться было бесполезно. Пили мы до утра, а утром я завалился спать и проспал весь день.
К вечеру я собрался ехать домой, взял свой значительно полегчавший бочонок, друг подвёз меня до метро. В метро я вспомнил, что на неделе мне нужно будет забрать черновик совместной статьи у одной знакомой, и чтобы не ездить попусту в Москву, решил заехать к ней по дороге на Курский вокзал. Я позвонил, она сказала, чтобы я приезжал. У неё в гостях была подруга по работе. Бочонком моим девушки не интересовались. Мне самому было интересно, сколько вина осталось. Передавать адресату бочонок с вином на донышке я не мог. С другой стороны меня мучила совесть, что я не выполнил поручения хорошего человека, данного мне в состоянии душевного порыва. Я открыл пробку бочонка и поскольку его нельзя было поставить, попросил мою знакомую принести мне длинную палочку или что-нибудь вроде этого. Я очень расстроился, обнаружив, что в бочонке осталось всего треть вина. С горя я разлил вино по стаканам, мы выпили, потом хозяйка извлекла кой-какую закуску, потом мы снова выпили. Я заткнул бочонок пробкой и собирался было уходить, но тут у хозяйки случился приступ печёночной колики. Причиной приступа, как потом выяснилось, было моё сверхгустое вино. Короче говоря, уехал я домой рано утром.
Чтобы меня совесть не сильно мучала, остатки вина я распил с сыном академика С.
Сон из разряда рациональных
Я давно должен был написать последнюю часть своего повествования на тему о том, почему мы спим и видим сны. Чувствую себя моральным уродом не столько потому, что обманываю заинтересованных читателей, которым обещал рассказать нечто весьма необычное, сколько по причине, объясняющей почему я так и не завершил до сих пор этот цикл. Причина была очень тривиальной: я собирался от всей души поиздеваться над великим Зигмундом Фрейдом, а для этого мне нужно было найти ссылку на одну работу, которую я никак не могу найти. Хотя маленькие люди обожают тявкать на великих людей, но в данном случае моё тявканье должно было быть исключительно по делу, и без него мне будет трудно расставить все точки над всеми "i". Сегодня вечером я начну искать эту ссылку с бОльшими ответственностью и усердием. А пока что я хотел рассказать свой сон, короткий и незатейливый, на который я буду ссылаться в своей завершающей статье о сновидениях. Основная интрига сна в том, что я невероятно люблю бонзаи.
Человек в своём воображении может загнать себя в какую-то нереальную ситуацию для того, чтобы подсмотреть секреты себя самого, в нормальной жизни скрытые так глубоко и надёжно, что обнаружить их просто невозможно. Например, я могу себе представить, что оказался в доме, в котором нет ни одной живой души, но дом этот заставлен самыми любимыми мною вещами. Никто не узнает, что я был в этом доме и никто не поймёт и не обнаружит, если я что-то украду из всего этого богатства. Абсолютно пресно и неинтерестно мечтать о том, что тебе кто-то подарит вещь, которую ты любишь. Глупо мечтать, когда мечта испаряется без следов: помечтал, помечтал и ... получил кукиш. Глупо. А вот описанная выше мечта с воровством оставляет глубокий и полезный след. Нормально я никогда, нигде и ничто не сворую, но страшно интересно представить ситуацию, когда бы я был способен что-то своровать. И я могу сказать совершенно определенно: я своровал бы самый красивый бонзай. Вы можете, конечно, сразу же удалить меня из списка друзей, но это будет всё же не очень честно, поскольку я сам по своей инициативе признался в своём пороке и всего лишь виртуально дефлорировал свою порядочность.
Кроме бонзаев я очень люблю морские раковины (у меня коллекция в пару сотен уникальных раковин), а также нетцке (коллекция поскромнее: из пары десятков фигурок, некоторые из них очень древние). Но в описанной выше ситуации проверочного мечтания нетцке и раковины я бы красть не стал. А бонзаи бы стал, поскольку очень люблю эти неописуемо красивые произведения искусства. Вообще-то слово "люблю" здесь как-то не очень подходит. Я люблю персидские ковры, пармскую ветчину, эфиопский кофе харрар, чачу и итальянскую граппу, люблю греческую народную музыку, люблю танцевать танго и т.п. Здесь слово "люблю" звучит как-то потребительски, с желудочно-кишечным оттенком. Мне кажется, что к тем чувствам, которые я испытываю к бонзаям, больше подходит слово "уважаю". Я уважаю нетцке, я уважаю морские раковины, я уважаю старинные персидские миниатюры, уважаю редкие заварные чайники, в особенности восточного происхождения, но больше всего я уважаю бонзаи. Если я, например, скажу, что я люблю всех женщин без различия степени красивости и возраста, то сразу же у читателя возникнет подозрение на то, что он читает откровения ужасного сексуального маньяка. Но мне кроме моей жены никого не нужно, а вот женщин всех без разбору я очень уважаю, поскольку женщины - это не просто душевная, ответственная и нежнейшая часть человечества, но лучшая в отношении (в среднем) 1 к 10 (к мужчинам, конечно). Короче говоря, "любовь" может обойтись без участия интеллекта, а "уважение" - не может. Недаром на большом пространстве земной суши, населённом самым духовным и читающим народом мира, вопрос "ты меня уважаешь?" всегда вызывал эффект, аналогичный действию сильнейших гормональных препаратов, в то время, как вопрос "ты меня любишь?" принято задавать лишь тогда, когда разговор не клеится.
Примерно год назад заворачивая на дорогу, ведущую к моему дому, я увидел на углу выставку-продажу бонзаев. Продавец, которого звали Марк - пожилой улыбчивый японец - открыл свой вэн и вытащил из него пару десятков бонзаев в красивых горшках. Один из бонзаев мне особенно понравился. Марк запросил за него 120 долларов, но мы в итоге с ним сторговались на 80-ти. Марк подробно мне объяснил свою методологию ухаживания за бонзаями и записал инструкции на листочке бумаги, после чего спросил меня, не хочу ли я ему продать свой мерседес S500. Этот мой мерседес 93 года выпуска очень красив и необычно большой длины. Я объяснил Марку, что мерседес - мой близкий друг, а друзьями не торгуют. Марк слегка улыбнулся, после чего зачем-то дважды мне поклонился. Поклонился он не после продажи бонзая, а после того, как я сказал, что считаю мерседес своим другом.
Бонзай был умопомрачительно красив. Я его поставил на кухонный стол рядом с тем местом, где обычно сижу, и не переставал любоваться карликовой сосной, грациозно раскинувшей свои ветви. Пару месяцев назад мне попалась на глаза реклама техаской фирмы, торгующей бонзаями. Эта фирма предлагала специальное удобрение для бонзаев в виде таблеток, которые нужно было вдавить в почву, тем самым на год обеспечив бонзай необходимыми набором элементов. Я вдавил ... и мой бонзай засох в течение трёх недель. Не помогли никакие меры реанимации. Неважно, кто был виноват: я, бонзай или техаская фирма. В загробную жизнь я не верю, а в загробную жизнь бонзаев тем более. Даже у бонзаев mors venit velositer quae neminem veretur (смерть приходит быстро и не уважает никого)! Должен сказать, что с бонзаями у меня и раньше были проблемы.
Несколько дней назад жена мне сказала: "Ты знаешь, я ехала по Эскаланте (улица недалеко от нашего дома) и по-моему видела того японца, у которого ты в последний раз купил бонзай. Он стоял около белого вэна, а рядом была этажерка с выставленными бонзаями." А вчера я увидел сон. Я еду по улице и вдруг вижу на углу японца Марка, его белый вэн и этажерку с бонзаями. Мне почему-то кажется, что я просто обязан купить у Марка бонзай, но не могу этого сделать, поскольку у нас нет денег. Назад повернуть уже поздно, и я принимаю решение быстро проехать мимо Марка. Стёкла в моей машине сильно затемнены, поэтому я надеюсь, что он меня не узнает. Проезжаю мимо Марка, но он узнаёт машину, которую хотел купить, и начинает отчаянно махать мне руками и зачем-то кланяться. Я заворачиваю за угол еду по другой улице и мне невыносимо стыдно, что я обманул человека и не купил у него бонзай.
Мне приходит в голову мысль, что если я ещё раз проеду мимо Марка, то он подумает, что такой мерседес тёмно-синего цвета в городе не один и что совсем не обязательно, что в первый раз мимо него проехал именно я, а не кто-нибудь другой. Я поворачиваю вправо, делаю круг и вновь медленно выезжаю на улицу, где расположился Марк со своими бонзаями. Я напряжённо всматриваюсь, надеясь по выражению лица увидеть, что Марк понял: машина, похожая на мою, не одна в городе. Марк стоит ко мне боком и казалось бы не обращает на мою машину ни малейшего внимания. Но в тот момент, когда я проезжаю мимо него, Марк оборачивается ко мне лицом и вызывающе улыбается с таким выражением, которое не оставляет сомнений: он раскусил мой трюк. Мне становится очень стыдно. Настолько стыдно, что я просыпаюсь.
Человек в своём воображении может загнать себя в какую-то нереальную ситуацию для того, чтобы подсмотреть секреты себя самого, в нормальной жизни скрытые так глубоко и надёжно, что обнаружить их просто невозможно. Например, я могу себе представить, что оказался в доме, в котором нет ни одной живой души, но дом этот заставлен самыми любимыми мною вещами. Никто не узнает, что я был в этом доме и никто не поймёт и не обнаружит, если я что-то украду из всего этого богатства. Абсолютно пресно и неинтерестно мечтать о том, что тебе кто-то подарит вещь, которую ты любишь. Глупо мечтать, когда мечта испаряется без следов: помечтал, помечтал и ... получил кукиш. Глупо. А вот описанная выше мечта с воровством оставляет глубокий и полезный след. Нормально я никогда, нигде и ничто не сворую, но страшно интересно представить ситуацию, когда бы я был способен что-то своровать. И я могу сказать совершенно определенно: я своровал бы самый красивый бонзай. Вы можете, конечно, сразу же удалить меня из списка друзей, но это будет всё же не очень честно, поскольку я сам по своей инициативе признался в своём пороке и всего лишь виртуально дефлорировал свою порядочность.
Кроме бонзаев я очень люблю морские раковины (у меня коллекция в пару сотен уникальных раковин), а также нетцке (коллекция поскромнее: из пары десятков фигурок, некоторые из них очень древние). Но в описанной выше ситуации проверочного мечтания нетцке и раковины я бы красть не стал. А бонзаи бы стал, поскольку очень люблю эти неописуемо красивые произведения искусства. Вообще-то слово "люблю" здесь как-то не очень подходит. Я люблю персидские ковры, пармскую ветчину, эфиопский кофе харрар, чачу и итальянскую граппу, люблю греческую народную музыку, люблю танцевать танго и т.п. Здесь слово "люблю" звучит как-то потребительски, с желудочно-кишечным оттенком. Мне кажется, что к тем чувствам, которые я испытываю к бонзаям, больше подходит слово "уважаю". Я уважаю нетцке, я уважаю морские раковины, я уважаю старинные персидские миниатюры, уважаю редкие заварные чайники, в особенности восточного происхождения, но больше всего я уважаю бонзаи. Если я, например, скажу, что я люблю всех женщин без различия степени красивости и возраста, то сразу же у читателя возникнет подозрение на то, что он читает откровения ужасного сексуального маньяка. Но мне кроме моей жены никого не нужно, а вот женщин всех без разбору я очень уважаю, поскольку женщины - это не просто душевная, ответственная и нежнейшая часть человечества, но лучшая в отношении (в среднем) 1 к 10 (к мужчинам, конечно). Короче говоря, "любовь" может обойтись без участия интеллекта, а "уважение" - не может. Недаром на большом пространстве земной суши, населённом самым духовным и читающим народом мира, вопрос "ты меня уважаешь?" всегда вызывал эффект, аналогичный действию сильнейших гормональных препаратов, в то время, как вопрос "ты меня любишь?" принято задавать лишь тогда, когда разговор не клеится.
Примерно год назад заворачивая на дорогу, ведущую к моему дому, я увидел на углу выставку-продажу бонзаев. Продавец, которого звали Марк - пожилой улыбчивый японец - открыл свой вэн и вытащил из него пару десятков бонзаев в красивых горшках. Один из бонзаев мне особенно понравился. Марк запросил за него 120 долларов, но мы в итоге с ним сторговались на 80-ти. Марк подробно мне объяснил свою методологию ухаживания за бонзаями и записал инструкции на листочке бумаги, после чего спросил меня, не хочу ли я ему продать свой мерседес S500. Этот мой мерседес 93 года выпуска очень красив и необычно большой длины. Я объяснил Марку, что мерседес - мой близкий друг, а друзьями не торгуют. Марк слегка улыбнулся, после чего зачем-то дважды мне поклонился. Поклонился он не после продажи бонзая, а после того, как я сказал, что считаю мерседес своим другом.
Бонзай был умопомрачительно красив. Я его поставил на кухонный стол рядом с тем местом, где обычно сижу, и не переставал любоваться карликовой сосной, грациозно раскинувшей свои ветви. Пару месяцев назад мне попалась на глаза реклама техаской фирмы, торгующей бонзаями. Эта фирма предлагала специальное удобрение для бонзаев в виде таблеток, которые нужно было вдавить в почву, тем самым на год обеспечив бонзай необходимыми набором элементов. Я вдавил ... и мой бонзай засох в течение трёх недель. Не помогли никакие меры реанимации. Неважно, кто был виноват: я, бонзай или техаская фирма. В загробную жизнь я не верю, а в загробную жизнь бонзаев тем более. Даже у бонзаев mors venit velositer quae neminem veretur (смерть приходит быстро и не уважает никого)! Должен сказать, что с бонзаями у меня и раньше были проблемы.
Несколько дней назад жена мне сказала: "Ты знаешь, я ехала по Эскаланте (улица недалеко от нашего дома) и по-моему видела того японца, у которого ты в последний раз купил бонзай. Он стоял около белого вэна, а рядом была этажерка с выставленными бонзаями." А вчера я увидел сон. Я еду по улице и вдруг вижу на углу японца Марка, его белый вэн и этажерку с бонзаями. Мне почему-то кажется, что я просто обязан купить у Марка бонзай, но не могу этого сделать, поскольку у нас нет денег. Назад повернуть уже поздно, и я принимаю решение быстро проехать мимо Марка. Стёкла в моей машине сильно затемнены, поэтому я надеюсь, что он меня не узнает. Проезжаю мимо Марка, но он узнаёт машину, которую хотел купить, и начинает отчаянно махать мне руками и зачем-то кланяться. Я заворачиваю за угол еду по другой улице и мне невыносимо стыдно, что я обманул человека и не купил у него бонзай.
Мне приходит в голову мысль, что если я ещё раз проеду мимо Марка, то он подумает, что такой мерседес тёмно-синего цвета в городе не один и что совсем не обязательно, что в первый раз мимо него проехал именно я, а не кто-нибудь другой. Я поворачиваю вправо, делаю круг и вновь медленно выезжаю на улицу, где расположился Марк со своими бонзаями. Я напряжённо всматриваюсь, надеясь по выражению лица увидеть, что Марк понял: машина, похожая на мою, не одна в городе. Марк стоит ко мне боком и казалось бы не обращает на мою машину ни малейшего внимания. Но в тот момент, когда я проезжаю мимо него, Марк оборачивается ко мне лицом и вызывающе улыбается с таким выражением, которое не оставляет сомнений: он раскусил мой трюк. Мне становится очень стыдно. Настолько стыдно, что я просыпаюсь.
Ещё раз о нахальстве
Я написал пост под названием "О нахальстве", не особенно рассчитывая на комментарии. Просто мне пришла в голову мысль о том, что без нахальства в науке ничего сделать невозможно. Я вспомнил, что Ганс Селье - знаменитый физиолог - делил учёных на решателей и открывателей. Так вот я и подумал, что первые могут позволить себе быть ненахальными, в то время как для открывателей нахальство - вторая натура и необходимый инструмент профессиональной деятельности. Хотел было я привести примеры из истории науки, но потом подумал, что это будет не очень интересно читателям.
И тут я к своему удивлению получаю следующий комментарий от![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif)
ngasanova : "Мне представляется, что без нахальства наука не продвигалась бы вперед. Все ученые мужи долгое время придерживаются какой-то догмы, но вдруг появляется кто-то с явными признаками нахальства в своих предположениях. И... в результате новые научные открытия. Потом все говорят, что все шло к этому , что постепенное развитие привело к этому скачку. Но ведь нашелся же нахал))))". Вообще-то мы с моей землячкой Н.П.Гасановой очень часто приходим к одинаковому мнению, но тут она просто таки угадала, что у меня было в уме. И я решил привести один из многих примеров из моей личной жизни в науке, показывающий, что быть нахальным часто очень полезно.
По соображениям доступности для читателя, необременённого специальными знаниями, я выбрал следующий пример. Одна из лабораторий отдела, руководимого директором института, в котором я работал, занималась микробиологическим синтезом кортикостероидов. Кортикостероиды играют исключительно важную роль в физиологии и биохимии человеческого организма. В начале 50-х годов, когда происходило активное развитие сверхскоростной авиации, кортикостероид гидрокортизон (кортизол) приобрёл значение стратегического продукта. Он играл существенную роль в регуляции организма лётчиков на стрессовую ситуацию, вызванную многократными перегрузками, а также в качестве средства против геморроя, вызываемого теми же причинами. Американцы разработали достаточно дешёвый способ синтеза гидрокортизона с помощью бактерий, но нам этот продукт не продавали. Затем появились микробиологические методы биосинтеза других кортикостероидов (преднизона, преднизолона и т.д.), которые начали очень активно использовать для лечения самых разнообразных заболеваний. Словом, процессы биосинтеза кортикостероидов приобрели очень важно значение и хорошо субсидировались.
Кортикостероиды представляют собой довольно сложные молекулы. Модификация этих молекул чисто химическим путём, как правило, очень сложна и экономически невыгодна. Микробы же способны с величайшей селективностью осуществить одну из многих идентичных реакций. В лаборатории микробиологической трансформации кортикостероидов работали на культуре бактерий, стибренной у дураков-американцев, которые принимали на стажировку молодых советских учёных (кагэбэшников), чтобы сеять доброе, светлое в том числе и на 1/7 суши. Под Москвой на небольшой установке был налажен синтез кортикостероидов. Лаборатория в числе основных проблем занималась повышением интенсивности микробиологического синтеза. Я иногда заглядывал в эту лабораторию, где у меня работал большой друг.
Однажды я застал работников лаборатории в процессе обсуждения планов. Дело в том, что существующая технология позволяла осуществлять микробиологическую трансформацию кортикостероидов с рабочей концентрацией порядка один грамм на литр. На призыв заведующей "может ты что-то посоветуешь!?" я попросил объяснить мне суть проблемы. Проблема была в том, что кортикостероиды совершенно не растворяются в воде, в которой действуют активные микроорганизмы, осуществляющие трансформацию. В то же время необходимо было иметь в среде стероид, очень мелко диспергированный для того, чтобы контакт с бактериями был максимально большим. Для этой цели стероиды растворяли в ацетоне и раствор выливали в среду с живой культурой. Поскольку ацетон неограниченно смешивается с водой и прекрасно растворяет стероиды, а стероиды в воде совершенно нерастворимы, то при этой манипуляции образовывалось молоко из мельчайших частиц стероида. Кто пил болгарскую мастику, греческое узи или турецкий арак, настоенные на анисе или фенхеле, знают что при добавлении капли воды образуется молоко из эфирных масел, нерастворимых в воде. Приблизительно то же самое имело место и здесь. Всё было хорошо, когда концентрация стероида не превышала грамма на литр. Но при повышении концентрации стероида ацетона приходилось добавлять столько, что бактерии дохли. Над этой проблемой несколько лет и работала лаборатория.
После того, как мне это всё объяснили, я сказал: "Идиоты, добавьте столько стероида, сколько хотите, в культуральную среду, выпарьте ацетон в вакууме (ацетон кипит при 56 градусов и практически мгновенно выпаривается при комнатной температуре), после чего добавьте культуру бактерий и шпарьте свою трансформацию. Мои коллеги вылупились на меня, как на кота, который запел человеческим голосом "Бесаме мучо". На следующий день звонят и звенящим от радости голосом сообщают, что по "предложенной мною технологии" им удалось провести процесс аж с полуторами граммами стероидов, на что я сказал (sic!): "Идиоты, возьмите сразу пол килограмма стероида на литр". На меня тутже зашикали: "Ты что, ты что! С ума сошёл?" Короче говоря, следующий опыт прошёл на ура с 2 граммами стероида, потом с двумя с половиной... Через несколько месяцев трансформация прекрасно прошла с 400 граммами стероида на литр культуральной среды. Меня включили в соавторы патента, основанного на использовании этой моей детской идеи. Мне неудобно было обижать людей своим отказом, хотя этот патент был мне до лампочки: у меня самого было около полу сотни изобретений.
Не знаю, насколько впечатлит читателей пример моего нахальства, но могу лишь сказать, что при внедрении этого нахальства в жизнь заводская установка могда сделать за день столько же, сколько за полтора года.
И тут я к своему удивлению получаю следующий комментарий от
ngasanova : "Мне представляется, что без нахальства наука не продвигалась бы вперед. Все ученые мужи долгое время придерживаются какой-то догмы, но вдруг появляется кто-то с явными признаками нахальства в своих предположениях. И... в результате новые научные открытия. Потом все говорят, что все шло к этому , что постепенное развитие привело к этому скачку. Но ведь нашелся же нахал))))". Вообще-то мы с моей землячкой Н.П.Гасановой очень часто приходим к одинаковому мнению, но тут она просто таки угадала, что у меня было в уме. И я решил привести один из многих примеров из моей личной жизни в науке, показывающий, что быть нахальным часто очень полезно.По соображениям доступности для читателя, необременённого специальными знаниями, я выбрал следующий пример. Одна из лабораторий отдела, руководимого директором института, в котором я работал, занималась микробиологическим синтезом кортикостероидов. Кортикостероиды играют исключительно важную роль в физиологии и биохимии человеческого организма. В начале 50-х годов, когда происходило активное развитие сверхскоростной авиации, кортикостероид гидрокортизон (кортизол) приобрёл значение стратегического продукта. Он играл существенную роль в регуляции организма лётчиков на стрессовую ситуацию, вызванную многократными перегрузками, а также в качестве средства против геморроя, вызываемого теми же причинами. Американцы разработали достаточно дешёвый способ синтеза гидрокортизона с помощью бактерий, но нам этот продукт не продавали. Затем появились микробиологические методы биосинтеза других кортикостероидов (преднизона, преднизолона и т.д.), которые начали очень активно использовать для лечения самых разнообразных заболеваний. Словом, процессы биосинтеза кортикостероидов приобрели очень важно значение и хорошо субсидировались.
Кортикостероиды представляют собой довольно сложные молекулы. Модификация этих молекул чисто химическим путём, как правило, очень сложна и экономически невыгодна. Микробы же способны с величайшей селективностью осуществить одну из многих идентичных реакций. В лаборатории микробиологической трансформации кортикостероидов работали на культуре бактерий, стибренной у дураков-американцев, которые принимали на стажировку молодых советских учёных (кагэбэшников), чтобы сеять доброе, светлое в том числе и на 1/7 суши. Под Москвой на небольшой установке был налажен синтез кортикостероидов. Лаборатория в числе основных проблем занималась повышением интенсивности микробиологического синтеза. Я иногда заглядывал в эту лабораторию, где у меня работал большой друг.
Однажды я застал работников лаборатории в процессе обсуждения планов. Дело в том, что существующая технология позволяла осуществлять микробиологическую трансформацию кортикостероидов с рабочей концентрацией порядка один грамм на литр. На призыв заведующей "может ты что-то посоветуешь!?" я попросил объяснить мне суть проблемы. Проблема была в том, что кортикостероиды совершенно не растворяются в воде, в которой действуют активные микроорганизмы, осуществляющие трансформацию. В то же время необходимо было иметь в среде стероид, очень мелко диспергированный для того, чтобы контакт с бактериями был максимально большим. Для этой цели стероиды растворяли в ацетоне и раствор выливали в среду с живой культурой. Поскольку ацетон неограниченно смешивается с водой и прекрасно растворяет стероиды, а стероиды в воде совершенно нерастворимы, то при этой манипуляции образовывалось молоко из мельчайших частиц стероида. Кто пил болгарскую мастику, греческое узи или турецкий арак, настоенные на анисе или фенхеле, знают что при добавлении капли воды образуется молоко из эфирных масел, нерастворимых в воде. Приблизительно то же самое имело место и здесь. Всё было хорошо, когда концентрация стероида не превышала грамма на литр. Но при повышении концентрации стероида ацетона приходилось добавлять столько, что бактерии дохли. Над этой проблемой несколько лет и работала лаборатория.
После того, как мне это всё объяснили, я сказал: "Идиоты, добавьте столько стероида, сколько хотите, в культуральную среду, выпарьте ацетон в вакууме (ацетон кипит при 56 градусов и практически мгновенно выпаривается при комнатной температуре), после чего добавьте культуру бактерий и шпарьте свою трансформацию. Мои коллеги вылупились на меня, как на кота, который запел человеческим голосом "Бесаме мучо". На следующий день звонят и звенящим от радости голосом сообщают, что по "предложенной мною технологии" им удалось провести процесс аж с полуторами граммами стероидов, на что я сказал (sic!): "Идиоты, возьмите сразу пол килограмма стероида на литр". На меня тутже зашикали: "Ты что, ты что! С ума сошёл?" Короче говоря, следующий опыт прошёл на ура с 2 граммами стероида, потом с двумя с половиной... Через несколько месяцев трансформация прекрасно прошла с 400 граммами стероида на литр культуральной среды. Меня включили в соавторы патента, основанного на использовании этой моей детской идеи. Мне неудобно было обижать людей своим отказом, хотя этот патент был мне до лампочки: у меня самого было около полу сотни изобретений.
Не знаю, насколько впечатлит читателей пример моего нахальства, но могу лишь сказать, что при внедрении этого нахальства в жизнь заводская установка могда сделать за день столько же, сколько за полтора года.
О нахальстве
В русском языке слово "нахальство" воспринимается в основном в отрицательной коннотации, чаще всего с оттенком "наглость", "хамство", "бесстыдство". Владимир Высоцкий, например, считал, что:
"Нет прохода, и давно,
В мире от нахалов.
Мразь и серость пьет вино
Из чужих бокалов".
А Сергей Довлатов говорил, что "Нахальство — это та же наглость плюс отсутствие стыда". И тем не менее здесь не так всё просто, поскольку "нахальством" вполне можно обозначить и смелое внедрение в какую-либо область знания или производственной деятельности, о которых человек ранее не имел представления. При этом понятия "смелость", "упорство", "целеустремлённость", "азарт" и др. очень слабо покрывают сущность подобных действий. И хотя в таком контексте в понятии "нахальство" отрицательный налёт ощущается намного слабее, невозможно себе представить, чтобы о ком-то с оттенком одобрения сказали бы, что он бросил учиться игре на фортепиано и нахально освоил игру на гобое.
Оказывается современное значение у слова наглый ’крайне дерзкий, бесстыдный, нахальный’ является производным от значения ’быстрый, внезапный’ (www.ksu.ru/f10/publications/2004/articles_1_1.php ). Здесь раскрытие механизма семантической деривации позволяет сделать следующий немаловажный в культурологическом плане вывод. Судя по всему, быстрота и внезапность, а точнее - внезапная быстрота (В.И.Даль толкует старое значение, в числе прочих, словом «взрывчивость» [Даль 1994, 2: 393]), оценивается (или, как минимум, оценивалась) носителями русского языка отрицательно, вследствие чего и произошло постепенное ухудшение его значения. Уже в собственно русском языке, когда отдельные синонимы утратили многие дифференциальные семы, сблизились, сосредоточившись у ядерного значения ’быстрота’, была подготовлена плодотворная почва для их разведения. И здесь ключевую роль сыграл культурный фактор: отрицательная оценка носителями языка неожиданной, внезапной быстроты вошла в семантику слова. Слово наглый, с одной стороны, было отдалено от слова внезапный (не обязательно ’быстрый’), с другой стороны, от слов быстрый и скорый (не обязательно ’неожиданный’). Не исключено, что на изменение семантики повлияла специфическая сочетаемость слова наглый. И.И.Срезневский упоминает о существовании в древнерусском языке сочетания наглая смерть, то есть внезапная [Срезневский 1988-1990, II, стб. 274]; В.И.Даль в XIX веке фиксирует такое же значение, сохранившееся в южных говорах, ср.: «Умереть <…> наглою <…> смертью, неожиданно и вдруг» [Даль 1994, 4: 233].
Между тем среди множества положительных качеств человека, позволяющих ему принимать решения с наименьшей задержкой и избегать колебаний, которые в итоге, как правило, снижают привлекательность быстрого принятия ответственных решений, нахальство играет далеко не последнюю роль. Вместо нахальства можно, конечно, использовать другие, более интеллигентно звучащие синонимы, как, например, вместо "героизм на поле боя" можно сказать "бесстрашие, навеянное недопониманием последствий". Но всё же не мешает задуматься над тем, что отрицательный аспект слова "нахальство" возник у носителей русского языка из-за того, что слово "нахальство" очень уж сильно противоречило традиционному "итак сойдет" или "не нужно уж слишком стараться!". Слово "нахальство" не противоречит понятию "перфекционизм", но трудно совмещается со словом "халтура", столь близким сердцу носителей русского языка (коммунистический режим внёс большой вклад в халтуризавцию всей страны). Между прочим, этимология слова халтура до сих пор непонятна и не имеет общепризнанного объяснения (slovnik.narod.ru/etim_prikl6.htm). Наиболее правдоподобное объяснение происхождения слова "халтура" нашла моя жена - лингвист по образованию. Однажды (мы в это время жили в Мюнхене) она мне сказала: "Знаешь, слово "халтура" произошло от немецкого Halt Uhr (хАльтУр), т.е. "останови часы".
Ко многим людям понятие "нахальство" совершенно неприложимо. Они честно берут на себя самые нелёгкие обязанности, часто выполняют работу за двоих, заслуженно отдыхают в выходные дни от будничных дел и без малейшего отвращения встречают будни начинающейся недели. Они не расталкивают локтями коллег по работе и поднимаются по ступенькам карьерного роста, непрерывно работая над повышением своей квалификации. Они незаменимы и в производстве, и в руководстве. На таких людях держится семья, государство, вообще всё человечество. Когда эти очень важные и полезные для общества люди, выйдя на пенсию, обозревают пройденный ими жизненный путь, то обнаруживают, что обозревать-то и нечего. Сплошные правильные фигуры решений, на которых взгляд никак не задерживается и которыми трудно похвалиться перед внуками. Между тем, у людей, проживших жизнь в "нахальном стиле", даже в самые тяжёлые часы предсмертного томления возникают бодрящие картины прожитого, как волшебные арабески из захватывающих эпизодов любви (и не обязательно к различным женщинам), ощущения силы, уверенности, преодоления непреодолимого и весёлого барахтанья в водах океана под названием "Адреналин".
Естественные системы, не имеющие внешнего управления, т.н. самоорганизующиеся системы (systemity.livejournal.com/27211.html) имеют одно ограничение: они не могут состоять из одних лишь идентичных элементов. Невозможно себе представить человеческое общество, состоящее из клонов. Ведь двойняшки имеют контакты не только друг с другом. Каждый из двойняшек контактирует со множеством людей, и эти контакты для каждого из двойняшек различны. А тут представьте, что каждый клон общается только с идентичными клонами!! Отсюда понятно, что многообразие является важнейшим условием полноценного, функционального общества. Как в известном анекдоте, когда директор школы объяснял Вовочке, что "мамы всякие нужны, мамы всякие важны". Есть множество профессий, в обязательной степени требующих той или иной степени нахальства. Например, разведчик должен быть очень осторожным нахалом. Без нахальства он всю жизнь может прожить во враждебной стране, так ничего и не разведав. А без осторожности его разведуют раньше, чем он сам что-то разведует.
Короче говоря, я хотел сказать, что в определенном смысле нахальство - не порок и чётко дифференцируется от хамства. Я сомневаюсь, что слово "нахальство" когда-нибудь утратит свой отрицательный подтекст. Известный филолог и философ М.Эпштейн отмечает: "российская особенность – слова с сильной экспрессией. В словах русского языка не только называется нечто, но и выражается отношение к предмету: либо сильно положительное, либо сильно отрицательное" http://www.svobodanews.ru/articleprintview/1895040.html . Не исключено, что когда в Россия вставание с колен объявят государственным преступлением, а дорогие россияне начнуть гордиться не своей беспробудной духовностью, а работоспособностью на уровне американцев и прочих пиндосов, то в слове "нахальство" экспрессия переместится из области отрицательной в область нейтральную или даже положительную.
"Нет прохода, и давно,
В мире от нахалов.
Мразь и серость пьет вино
Из чужих бокалов".
А Сергей Довлатов говорил, что "Нахальство — это та же наглость плюс отсутствие стыда". И тем не менее здесь не так всё просто, поскольку "нахальством" вполне можно обозначить и смелое внедрение в какую-либо область знания или производственной деятельности, о которых человек ранее не имел представления. При этом понятия "смелость", "упорство", "целеустремлённость", "азарт" и др. очень слабо покрывают сущность подобных действий. И хотя в таком контексте в понятии "нахальство" отрицательный налёт ощущается намного слабее, невозможно себе представить, чтобы о ком-то с оттенком одобрения сказали бы, что он бросил учиться игре на фортепиано и нахально освоил игру на гобое.
Оказывается современное значение у слова наглый ’крайне дерзкий, бесстыдный, нахальный’ является производным от значения ’быстрый, внезапный’ (www.ksu.ru/f10/publications/2004/article
Между тем среди множества положительных качеств человека, позволяющих ему принимать решения с наименьшей задержкой и избегать колебаний, которые в итоге, как правило, снижают привлекательность быстрого принятия ответственных решений, нахальство играет далеко не последнюю роль. Вместо нахальства можно, конечно, использовать другие, более интеллигентно звучащие синонимы, как, например, вместо "героизм на поле боя" можно сказать "бесстрашие, навеянное недопониманием последствий". Но всё же не мешает задуматься над тем, что отрицательный аспект слова "нахальство" возник у носителей русского языка из-за того, что слово "нахальство" очень уж сильно противоречило традиционному "итак сойдет" или "не нужно уж слишком стараться!". Слово "нахальство" не противоречит понятию "перфекционизм", но трудно совмещается со словом "халтура", столь близким сердцу носителей русского языка (коммунистический режим внёс большой вклад в халтуризавцию всей страны). Между прочим, этимология слова халтура до сих пор непонятна и не имеет общепризнанного объяснения (slovnik.narod.ru/etim_prikl6.htm). Наиболее правдоподобное объяснение происхождения слова "халтура" нашла моя жена - лингвист по образованию. Однажды (мы в это время жили в Мюнхене) она мне сказала: "Знаешь, слово "халтура" произошло от немецкого Halt Uhr (хАльтУр), т.е. "останови часы".
Ко многим людям понятие "нахальство" совершенно неприложимо. Они честно берут на себя самые нелёгкие обязанности, часто выполняют работу за двоих, заслуженно отдыхают в выходные дни от будничных дел и без малейшего отвращения встречают будни начинающейся недели. Они не расталкивают локтями коллег по работе и поднимаются по ступенькам карьерного роста, непрерывно работая над повышением своей квалификации. Они незаменимы и в производстве, и в руководстве. На таких людях держится семья, государство, вообще всё человечество. Когда эти очень важные и полезные для общества люди, выйдя на пенсию, обозревают пройденный ими жизненный путь, то обнаруживают, что обозревать-то и нечего. Сплошные правильные фигуры решений, на которых взгляд никак не задерживается и которыми трудно похвалиться перед внуками. Между тем, у людей, проживших жизнь в "нахальном стиле", даже в самые тяжёлые часы предсмертного томления возникают бодрящие картины прожитого, как волшебные арабески из захватывающих эпизодов любви (и не обязательно к различным женщинам), ощущения силы, уверенности, преодоления непреодолимого и весёлого барахтанья в водах океана под названием "Адреналин".
Естественные системы, не имеющие внешнего управления, т.н. самоорганизующиеся системы (systemity.livejournal.com/27211.html) имеют одно ограничение: они не могут состоять из одних лишь идентичных элементов. Невозможно себе представить человеческое общество, состоящее из клонов. Ведь двойняшки имеют контакты не только друг с другом. Каждый из двойняшек контактирует со множеством людей, и эти контакты для каждого из двойняшек различны. А тут представьте, что каждый клон общается только с идентичными клонами!! Отсюда понятно, что многообразие является важнейшим условием полноценного, функционального общества. Как в известном анекдоте, когда директор школы объяснял Вовочке, что "мамы всякие нужны, мамы всякие важны". Есть множество профессий, в обязательной степени требующих той или иной степени нахальства. Например, разведчик должен быть очень осторожным нахалом. Без нахальства он всю жизнь может прожить во враждебной стране, так ничего и не разведав. А без осторожности его разведуют раньше, чем он сам что-то разведует.
Короче говоря, я хотел сказать, что в определенном смысле нахальство - не порок и чётко дифференцируется от хамства. Я сомневаюсь, что слово "нахальство" когда-нибудь утратит свой отрицательный подтекст. Известный филолог и философ М.Эпштейн отмечает: "российская особенность – слова с сильной экспрессией. В словах русского языка не только называется нечто, но и выражается отношение к предмету: либо сильно положительное, либо сильно отрицательное" http://www.svobodanews.ru/articleprintvi
В защиту экстрасенсов
В начале мая я написал заметку под названием "Обладают ли собаки способностью к телепатии" (http://1001.vdv.ru/arc/andreevl/issue21/ ). Я описал поведение нашего той-пуделя Фуси, который безошибочно определял, когда вернётся моя жена с работы. Вторая наша собака - чихуахуа Маня - особой активности на этот счёт не проявляла. Она также, как Фуся, безумно радовалась возвращению жены с работы, вместе с Фусей прыгала на задних лапках, высматривая не идёт ли жена ( я по просьбе собак открывал входную дверь, перед которой располагается ещё одна двесь, затянутая мелкой прозрачной сеткой, поэтому собакам было видно, что делается на подходе к дому), падала в обморок от избытка чувств и крутила хвостиком с такой частотой, что он становился просто невидимым. Но зачинщиком переживаний и волнений по поводу малейших задержек с приездом жены, был всё же Фуся. Маня, казалось, просто шла у него на поводу, казалось, что она считала, что будет очень плохо выглядеть на фоне Фуси, если не будет показательно радоваться и переживать.
Через месяц после того, как я всё это описал в своей заметке, в нашей семье случилось несчастье: умер Фуся. Для нас это было невероятным горем. Маня тоже заметно изменилась, как-то сразу постарела. У Фуси было заболевание, которое очень редко излечивается, т.н. синдром Кушинга, но жена и я за счёт упорства и невероятной любви, которую мы испытывали к Фусе - этому ангелу во плоти, сумели его вылечить. Недолго мы радовались: в скорой помощи или в клинике Фуся подхватил вирусную пневмонию и скончался в течение двух суток. Никакое самое современное лечение не помогло.
У Мани с Фусей были нейтральные отношения с переходом в дружественность. Маня была на три года старше, и, когда я купил Фусю и принёс его в дом, Маня от ревности более двух суток ничего не ела и сидела в каком-то закутке, не вылезая. Она не могла себе представить, что теперь ей придётся с кем-то делить нашу любовь. Впоследствии у Фуси с Маней сложились неплохие отношения, они дружили, хотя иногда и бывали между ними мелкие стычки. Но истинную глубину их взаимной привязанности мы поняли только тогда, когда Фуся тяжело заболел. Маня всю ночь просидела возле него, не смыкая глаз. Утром мы отвезли Фусю в скорую помощь, где понадобилось его оставить на двое суток. Когда мы привезли Фусю домой, Маня, как сумасшедшая стала от радости делать круги по дому и долго не могла успокоиться.
После Фусиной смерти Маня сильно изменилась, стала какая-то беззащитная на вид. Но что самое примечательное - она теперь взяла на себя функцию волнения по поводу приезда жены. Стали происходить удивительные для меня вещи. Каждый день ровно в половине шестого - за пять минут до приезда жены - Маня требует от меня открыть входную дверь. Если я в это время сижу в кабинете и дверь кабинета закрыта, Маня царапает её до тех пор, пока я не выйду и не приоткрою входную дверь в дом. Когда жена приезжает, начинаются обычные уведомления о взаимной любви и дружбе, жена присаживается на корточки и гладит Маню. Маня распластывается по полу и подставляет головку для того, чтобы её гладили. Но вот что удивительно: если жена запаздывает даже на пару минут против расчётного времени, то Маня прибегает в кабинет и спрашивает, не знаю ли я в чём дело. Так происходит каждый будний день после смерти Фуси. Ни разу Маня не ошиблась в определении времени больше, чем на 1-2 минуты. Ни разу.
Выше я изложил существо проблемы, так сказать, экспериментальную часть своей статьи, которая сообщает, что Маня умеет определять время с точностью до 1-2 минут. Человека, который умеет это делать без часов в закрытом помещении без окон, принято называть экстрасенсом. Здесь нельзя говорить о том, что Маня ориентируется по солнцу. Начала она выступать в этой новой для себя роли в середине июня, а сейчас - середина декабря. В середине июня к моменту приезда жены аризонское солнце палило во всю свою мощь, а сейчас в это время сумерки. Далее я считаю нужным сообщить, что не лаптем щи хлебаю, что имею более двухсот научных публикаций и являюсь автором более 50 изобретений, что по образованию я - физико-химик и нефтехимик, но много лет работал в области биохимии и биологии, а также computer science. Могу, следовательно, отвечая за свои слова, сообщить читателям, что самая, что ни на есть современная наука неспособна даже что-то вразумительное проблеять по поводу маниного кейса, не говоря уже о том, чтобы авторитетно по-научному объяснить этот феномен на био-физико-химическом уровне.
С прискорбием могу сообщить, что на протяжении более, чем пятидесятилетнего периода занятия наукой, я крайне скептически относился ко всему, что касается вопросов экстрасенсорики. Хотя в моей жизни и было 2-3 случая, которые можно было объяснить только лишь проявлением необъяснимо откуда появившейся сверхчувствительностью, однако, повторяю, к вопросу о доказательстве подобных феноменальных способностей я относился скептически. Скорее никак не относился, поскольку привык доверять лишь тому, что сумел пощупать своими руками. Вместе с тем меня всегда раздражали записные борцы со лженаукой: http://systemity.livejournal.com/18760.html . Никогда не забуду того интеллектуального отвращения, которое посетило меня во время лекции профессора Китайгородского, который помимо кристаллографических исследований взвалил на себя тяжёлый труд бороться против всего, что не объясняется с позиций диалектического материализма. Он заявил примерно следующее. Если бы телепатия существовала, то она имела бы несомненно волновую природу. Если бы телепатические волны существовали, то мы могли бы их померить. А поскольку ничего подобного мы не фиксируем, то разговоры от телепатии являются лженаукой.
Страус, который не может объяснить то, что плохо или хорошо, но всё же объясняет астрология или же другие лженауки, честно (как я до последнего времени) прячет голову в песок, т.е., как бы говорит: "Не знаю, не видел, не слышал, не могу, понимаешь, разговаривать в песке." Гиганты же научной мысли, которые не могут перенести возможных подозрений на наличие крайней формы научной импотентности, отстреливаются ядовитыми слюнями лженаучности. Простому-то народу, конечно, до лампочки, чем они отстреливаются. Простому народу нельзя не верить во что-нибудь. Это - его фирменное качество. Но вот с молодыми способными учёными, которые могут посвятить себя чему-то мало понятному или совсем уже непонятному, дела обстоят намного хуже. Когда маститые аксакалы, включая лауреатов нобелевской премии, с пеной у рта доказывают, что такими-то и такими-то вопросами заниматься позорно, то молодые способные учёные считают стыдным и бесперспективным смотреть в тот угол, где человечество в течение всей своей истории складывало экспериментальные факты по тем вопросам, которые не решались с помощью известных научных парадигм.
То, что моя собачка Мария (Маня) не просто экстрасенс, а экстремальный экстрасенс, я не сомневаюсь. Экстрасенсы порой ошибаются, а Маня определяет время каждый день с высочайшей точностью. Любой может приехать ко мне и проверить. То, что за историю человечества подобных сочетаний "Лёня-Маня" было известно бесчисленное количество, тоже сомневаться не приходится. Таким образом, всё это является ярким свидетельством того, что наука страдает некоторой формой психопатологии, которую, как и любой носитель психопатологии, сама излечить не может.
Через месяц после того, как я всё это описал в своей заметке, в нашей семье случилось несчастье: умер Фуся. Для нас это было невероятным горем. Маня тоже заметно изменилась, как-то сразу постарела. У Фуси было заболевание, которое очень редко излечивается, т.н. синдром Кушинга, но жена и я за счёт упорства и невероятной любви, которую мы испытывали к Фусе - этому ангелу во плоти, сумели его вылечить. Недолго мы радовались: в скорой помощи или в клинике Фуся подхватил вирусную пневмонию и скончался в течение двух суток. Никакое самое современное лечение не помогло.
У Мани с Фусей были нейтральные отношения с переходом в дружественность. Маня была на три года старше, и, когда я купил Фусю и принёс его в дом, Маня от ревности более двух суток ничего не ела и сидела в каком-то закутке, не вылезая. Она не могла себе представить, что теперь ей придётся с кем-то делить нашу любовь. Впоследствии у Фуси с Маней сложились неплохие отношения, они дружили, хотя иногда и бывали между ними мелкие стычки. Но истинную глубину их взаимной привязанности мы поняли только тогда, когда Фуся тяжело заболел. Маня всю ночь просидела возле него, не смыкая глаз. Утром мы отвезли Фусю в скорую помощь, где понадобилось его оставить на двое суток. Когда мы привезли Фусю домой, Маня, как сумасшедшая стала от радости делать круги по дому и долго не могла успокоиться.
После Фусиной смерти Маня сильно изменилась, стала какая-то беззащитная на вид. Но что самое примечательное - она теперь взяла на себя функцию волнения по поводу приезда жены. Стали происходить удивительные для меня вещи. Каждый день ровно в половине шестого - за пять минут до приезда жены - Маня требует от меня открыть входную дверь. Если я в это время сижу в кабинете и дверь кабинета закрыта, Маня царапает её до тех пор, пока я не выйду и не приоткрою входную дверь в дом. Когда жена приезжает, начинаются обычные уведомления о взаимной любви и дружбе, жена присаживается на корточки и гладит Маню. Маня распластывается по полу и подставляет головку для того, чтобы её гладили. Но вот что удивительно: если жена запаздывает даже на пару минут против расчётного времени, то Маня прибегает в кабинет и спрашивает, не знаю ли я в чём дело. Так происходит каждый будний день после смерти Фуси. Ни разу Маня не ошиблась в определении времени больше, чем на 1-2 минуты. Ни разу.
Выше я изложил существо проблемы, так сказать, экспериментальную часть своей статьи, которая сообщает, что Маня умеет определять время с точностью до 1-2 минут. Человека, который умеет это делать без часов в закрытом помещении без окон, принято называть экстрасенсом. Здесь нельзя говорить о том, что Маня ориентируется по солнцу. Начала она выступать в этой новой для себя роли в середине июня, а сейчас - середина декабря. В середине июня к моменту приезда жены аризонское солнце палило во всю свою мощь, а сейчас в это время сумерки. Далее я считаю нужным сообщить, что не лаптем щи хлебаю, что имею более двухсот научных публикаций и являюсь автором более 50 изобретений, что по образованию я - физико-химик и нефтехимик, но много лет работал в области биохимии и биологии, а также computer science. Могу, следовательно, отвечая за свои слова, сообщить читателям, что самая, что ни на есть современная наука неспособна даже что-то вразумительное проблеять по поводу маниного кейса, не говоря уже о том, чтобы авторитетно по-научному объяснить этот феномен на био-физико-химическом уровне.
С прискорбием могу сообщить, что на протяжении более, чем пятидесятилетнего периода занятия наукой, я крайне скептически относился ко всему, что касается вопросов экстрасенсорики. Хотя в моей жизни и было 2-3 случая, которые можно было объяснить только лишь проявлением необъяснимо откуда появившейся сверхчувствительностью, однако, повторяю, к вопросу о доказательстве подобных феноменальных способностей я относился скептически. Скорее никак не относился, поскольку привык доверять лишь тому, что сумел пощупать своими руками. Вместе с тем меня всегда раздражали записные борцы со лженаукой: http://systemity.livejournal.
Страус, который не может объяснить то, что плохо или хорошо, но всё же объясняет астрология или же другие лженауки, честно (как я до последнего времени) прячет голову в песок, т.е., как бы говорит: "Не знаю, не видел, не слышал, не могу, понимаешь, разговаривать в песке." Гиганты же научной мысли, которые не могут перенести возможных подозрений на наличие крайней формы научной импотентности, отстреливаются ядовитыми слюнями лженаучности. Простому-то народу, конечно, до лампочки, чем они отстреливаются. Простому народу нельзя не верить во что-нибудь. Это - его фирменное качество. Но вот с молодыми способными учёными, которые могут посвятить себя чему-то мало понятному или совсем уже непонятному, дела обстоят намного хуже. Когда маститые аксакалы, включая лауреатов нобелевской премии, с пеной у рта доказывают, что такими-то и такими-то вопросами заниматься позорно, то молодые способные учёные считают стыдным и бесперспективным смотреть в тот угол, где человечество в течение всей своей истории складывало экспериментальные факты по тем вопросам, которые не решались с помощью известных научных парадигм.
То, что моя собачка Мария (Маня) не просто экстрасенс, а экстремальный экстрасенс, я не сомневаюсь. Экстрасенсы порой ошибаются, а Маня определяет время каждый день с высочайшей точностью. Любой может приехать ко мне и проверить. То, что за историю человечества подобных сочетаний "Лёня-Маня" было известно бесчисленное количество, тоже сомневаться не приходится. Таким образом, всё это является ярким свидетельством того, что наука страдает некоторой формой психопатологии, которую, как и любой носитель психопатологии, сама излечить не может.
Элитный коньяк по три рубля за бутылку
Это было 30 лет назад. Чтобы мне не мешали заниматься своими исследованиями, я периодически делал открытия, под маркой которых безбедно и спокойно существовал. Очередным таким открытием был придуманный мною химико-микробиологический способ синтеза половых аттрактантов бабочек. Впоследствие всё это тихо-тихо съехало на тормозах, но в первое время шуму было много, поскольку шум был самым востребованным продуктом академической деятельности в те времена. Мы с директором получили два авторских свидетельства на изобретения, я лично докладывал об этой работе президенту АН А.П.Александрову и т.д. и т.п.
Для проверки эффективности изобретения были организованы четыре полевых экспедиции: в Краснодарском крае, Волгоградской области, в Узбекистане и в Азербайджане недалеко от Кировобада. Работа заключалась в том, что на листы картона мазали полиизобутиленовый клей и клали в центр маленький отрезок резиновой трубки, пропитанной половым феромоном. Самцы бабочек-вредителей, как сумасшедшие, летели на приманку и приклеивались. Количество самцов подсчитывалось и использовалось для оценки популяции вредителей. Всё было просто. Я в одиночку в лаборатории занимался своими исследованиями, никто мне не мешал, а все мои сотрудники жили на свежем воздухе. Периодически я объезжал работающие экспедиции, хотя в этом серьёзной нужды не было. Моя функция состояла в основном в участии в банкете по поводу моего приезда. Надо было выпить c сотрудниками, с утра послушать рассказ о том, как идут дела, решить кое-какие мелкие вопросы, снова выпить и на утро уехать.
Я не помню, где именно под Кировобадом работала одна из четырёх экспедиций, не помню практически ничего. Помню только, что я где-то для этой цели нанял на лето симпатичную молодую пару. Когда я приехал к ним с проверкой, муж с женой угостили меня обедом и мы распили бутылку коньяка, который мне очень понравился. За беседой наступил вечер, и я вслух пожалел о том, что магазины уже закрыты и коньяк купить не удастся. На это муж мне ответил, что коньяк они покупают не в магазине, и повел меня в полной темноте по полю. Держась за руки, в кромешной тьме мы добрались до маленького домика. Мой спутник зажёг спичку и стал отсчитывать деньги. Я заявил, что не позволю ему платить. Он сообщил мне, что бутылка стоит 3 рубля, и постучал в окно. Из окна протянулась рука, в которую я вложил 6 рублей, получив взамен две бутылки.
Одну бутылку мы распили по возвращении, а другую бутылку я забрал с собой. Купленный нами коньяк был налит в бутылки без наклеек, заткнутые корковыми пробками не первого употребления. Тут я вспомнил рассказ одной моей родственницы, у которой с юного возраста было хобби временно выходить замуж. Однажды она временно вышла замуж за пожилого армянина, который зарабатывал на поддельном коньяке. Дело было в Баку. Армянин покупал где-то спирт и коньячные наклейки. Потом они готовили сложную композицию из чая, жжённого сахара и каких-то трав, заливали всю эту бурду в бутылки и поставляли знакомым завмагам, которые с ними делились выручкой. Выпитый нами коньяк был слабосоломенного цвета, запах и вкус у него были очень приятными. Но у меня не было не малейшего сомнения, что мы пили коньяк, изготовленный по рецепту временного мужа моей родственницы: дом посреди поля, три рубля за бутылку без наклейки...
Привезённая из-под Кировобада бутылка коньяка пару месяцев провалялась в моём дипломате, который я не открывал после приезда. Я вспомнил об этой бутылке совершенно случайно. Мне на работу позвонил мой друг из Баку и сказал, что он приехал на несколько дней в Москву и звонит из Домодедова. Поскольку он не знает, где останОвится, то будет меня ждать с 5 до 6 часов у входа в гостинницу "Москва". Сразу же после этого связь прервалась. Времени у меня оставалось мало. Мне нужно было на такси доехать до Серпухова, потом на электричке до Курского вокзала, после чего на метро до гостинницы "Москва". Я вспомнил о бутылке коньяка из-под Кировобада, засунул её во внутренний карман плаща и отправился на встречу с другом.
Добрался я только в начале седьмого, час прождал у входа в гостинницу. Наконец появился мой друг, который мне объяснил, что по блату устроился в гостиннице "Москва" в двухместном номере. Его компаньон по номеру - редактор газеты из Грозного. Парень опубликовал фельетон, который оказался фальшивкой и задевал какого-то очень важного человека. Этому редактору грозили большие неприятности, в связи с чем он собрал в своём номере небольшое совещание. Всё это парень рассказывал моему другу, пока я ждал его на улице. В очень большой комнате нас приветствовало множество людей, которые или улыбались, сидя на креслах и диване, или подходили и знакомились, называя свою должность. Огромный дядя, которому я едва доставал до подмышки, представился заместителем редактора журнала "Советская милиция". Другой дядя сообщил мне, что является заместителем редактора "Экономической газеты". Короче говоря, парень из Грозного собрал серьёзное совещание экспертов по вопросам советской печати.
На столах была шикарная закуска и множество бутылок водки и коньяка. На редактора из Грозного никто не обращал внимания. У парня было очень приятное, интеллигентное лицо, он постоянно застенчиво улыбался и периодически доставал из чемоданов выпивку и закуску, которые поглощались с чудовищной скоростью. Пили из чайных стаканов, произнося тосты, смысла большинства которых я не понимал. Мы с моим другом не отставали от гостей редактора из Грозного и переходили от одной группки к другой, чокаясь под очередной тост. Публика чувствовала себя непринуждённо, чувствовалось, что все давно друг с другом знакомы.Так, на диване важно восседал седой грузный мужчина, который оказался бывшим редактором газеты "Труд". Бывший редактор громко с выражением декламировал по памяти сочинённую им огромную поэму "О хуях". Поэма была очень талантливо написана, слушатели громко выражали восторг по поводу особо изощрённых выражений и талантливых матюков. При этом бывший редактор останавливался, гордо оглядывал слушателей и, выждав паузу, вновь начинал с понравившегося всем места.
Замредактора "Советской милиции" не помню по какому поводу стал мне демонстрировать приёмы самбо. Он был в сапогах и галифе. Не помню, какой на нём был китель. Помню только, что в какой-то момент мне надоели эти демонстрации, я сделал шикарную подсечку и замредактора, как стоял, так и шлёпнулся задницей о паркет. Надо сказать, что к этому времени мы все выпили лошадинные количества напитков, но все были интеллигентно пьяны и реагировали замедленно, но осмысленно. Замредактора поначалу уставился на меня снизу вверх очень серьёзным взглядом, и потом вдруг начал так громко хохотать, что обратил на себя внимание всех присутствующих. При этом он меня называл "ах мой любимый шмендрик" и клялся, что всё это произошло в первый раз в его жизни.
Наступила ночь, но уставших не было, никто не собирался уходить. Тут я сказал своему другу, что все это напоминает мне анекдот про троих, которые собрались выпить на немецкий счёт, т.е. принести то, кто что может: русский принёс водку, хохол - сало, а еврей брата привёл. И мы решили пойти в ресторан и приобрести еду и выпивку. Но оказалось, что ресторан в гостиннице уже закрыт. Мы насчитали пачку денег, я зашёл на кухню и поманил пальцем на выход официантку, которая разговаривала с двумя мужчинами. Все трое появились из-за занавески, прикрывающей помещение кухни, но я застенчиво сказал, что мне нужно поговорить с тёткой наедине. После того, как тётка согласилась дать мне аудиенцию, я достал из кармана и передал ей довольно внушительную пачку денег. Ещё до того, как я открыл рот, чтобы объяснить, что нам нужно, она, профессионально подсчитав в уме количество денег в пачке, прижала меня к своим стальным грудям, от чего я чуть было не закашлялся, и несколько раз одобрительно похлопала меня по заднице. Для того, чтобы закрепить дружбу и доверие, возникшее между нами, я не без удовольствия тоже пару раз похлопал её по упругому заду и стал объяснять, что нам нужно. Она посмотрела на меня слегка обиженно, не стала даже слушать и сказала, чтобы мы ждали на этом месте.
Через некоторое время официантка выкатила телегу. На нижней полке стояли несколько бутылок водки, две бутылки вина и блюдо с сыром, колбасами и варённым языком. На верхней полке лежала огромная миска с салатом, маринованный перец с солёными огурцами и большой торт. Мы слегка растерялись от такого роскошества, что тётя восприняла это, как некоторые сомнения в свежести дарений. Она заверила нас, что это не остатки с тарелок, а её личные запасы. В подтверждение своих слов она подцепила пальцем большой кусок крема с торта и, чмокая, облизала палец. Когда мы вернулись в комнату с тележкой, среди присутствующих прошло оживление и все с большим аппетитом продолжили пить и закусывать. Я сидел рядом с замредактора "Экономической газеты", который мне рассказывал какую-то интересную историю. По ходу дела он мне аккуратно намекнул, что является высоким чином в органах. Честно говоря, меня это хвастовство слегка удивило, но сомнений в том, что мой собеседник работает замредактора "Экономической газеты" у меня никак возникнуть не могло.
Вскоре выяснилось, что осталась последняя бутылка водки, которую стали разливать маленькими порциями. И тут я вспомнил про свой кировобадский коньяк. Мне поначалу немного стыдно было доставать бутылку без наклейки, но поскольку аппетит к выпивке у публики не снижался, несмотря на то, было почти что утро, я поставил на стол рядом со своим собеседником бутылку коньяка. Бутылку сразу же кто-то забрал, и, когда мы допили водку, я знаками попросил передать нам бутылку, в которой оставалось коньяка на одну треть. Я стал наливать моему собеседнику коньяк и вдруг обратил внимание на то, что выражение лица его вдруг внезапно изменилось. Он как бы сразу протрезвел, взял стакан в руку и стал водить его рядом с носом. Вдруг он спросил меня: "Где вы приобрели этот коньяк?" Дело в том, что часа два до этого мы выпили на брудершафт и перешли на "ты". Я ответил, что приобрёл этот коньяк в чистом поле. Он посмотрел на меня каким-то странным взглядом, сказал, что с моего позволение заберёт остаток этого элитного коньяка себе и стал переливать коньяк из стакана обратно в бутылку.
Выпили мы за ночь очень много. Все были под градусом, но, видимо, публика собралась бывалая и пьянных не было. Я был хорош, но не шатался и кое-что соображал. Когда он мне сказал про элитный коньяк, я слегка протрезвел и очень засомневался относительно личности замредактора одной из центральных советских газет. Я ему сказал, что не очень разбираюсь в коньяках, но такие элитные коньяки, как Мартель Арт или Леопольд Гурмель, стоят сотни и тысячи долларов, а этот коньяк я купил по три рубля за бутылку. Он мне ничего не ответил, засунул бутылку во внутренний кармин пиджака, из которого она выпирала горлышком и неожиданно бодрым шагом, ничего не говоря, направился к телефону. Как я понял он вызвал машину. Потом вернулся, сел рядом со мной, достал бумажник и вытащил из него вчетверо сложенный лист гербовой бумаги. В документе сообщалось, что мой собеседник является, не помню, толи почётным гражданином Молдавии, толи почётным гражданином Кишинёва. Это звание ему присвоено за большой вклад в дегустацию молдавских коньяков. Из бумаги явствовало, что замредактора был профессиональным дегустатором коньяков.
Было уже утро, метро начало работать, я собрался уходить. Замредактора журнала "Советская милиция" подарил мне на прощанье свежий номер журнала. Я с большим трудом добрался до электрички и заснул мертвецким сном на скамейке. Проснулся я от странной тишины. Я сидел на скамейке, на коленях у меня лежал журнал "Советская милиция", поезд давно стоял в депо. Обычно перед отправкой в депо вагоны проверяются, но из-за журнала меня видимо не решились беспокоить. С большим трудом я раздвинул закрытые двери вагона, спрыгнул на землю и побрёл по рельсам до Серпухова, пытаясь не думать об элитных коньяках.
Для проверки эффективности изобретения были организованы четыре полевых экспедиции: в Краснодарском крае, Волгоградской области, в Узбекистане и в Азербайджане недалеко от Кировобада. Работа заключалась в том, что на листы картона мазали полиизобутиленовый клей и клали в центр маленький отрезок резиновой трубки, пропитанной половым феромоном. Самцы бабочек-вредителей, как сумасшедшие, летели на приманку и приклеивались. Количество самцов подсчитывалось и использовалось для оценки популяции вредителей. Всё было просто. Я в одиночку в лаборатории занимался своими исследованиями, никто мне не мешал, а все мои сотрудники жили на свежем воздухе. Периодически я объезжал работающие экспедиции, хотя в этом серьёзной нужды не было. Моя функция состояла в основном в участии в банкете по поводу моего приезда. Надо было выпить c сотрудниками, с утра послушать рассказ о том, как идут дела, решить кое-какие мелкие вопросы, снова выпить и на утро уехать.
Я не помню, где именно под Кировобадом работала одна из четырёх экспедиций, не помню практически ничего. Помню только, что я где-то для этой цели нанял на лето симпатичную молодую пару. Когда я приехал к ним с проверкой, муж с женой угостили меня обедом и мы распили бутылку коньяка, который мне очень понравился. За беседой наступил вечер, и я вслух пожалел о том, что магазины уже закрыты и коньяк купить не удастся. На это муж мне ответил, что коньяк они покупают не в магазине, и повел меня в полной темноте по полю. Держась за руки, в кромешной тьме мы добрались до маленького домика. Мой спутник зажёг спичку и стал отсчитывать деньги. Я заявил, что не позволю ему платить. Он сообщил мне, что бутылка стоит 3 рубля, и постучал в окно. Из окна протянулась рука, в которую я вложил 6 рублей, получив взамен две бутылки.
Одну бутылку мы распили по возвращении, а другую бутылку я забрал с собой. Купленный нами коньяк был налит в бутылки без наклеек, заткнутые корковыми пробками не первого употребления. Тут я вспомнил рассказ одной моей родственницы, у которой с юного возраста было хобби временно выходить замуж. Однажды она временно вышла замуж за пожилого армянина, который зарабатывал на поддельном коньяке. Дело было в Баку. Армянин покупал где-то спирт и коньячные наклейки. Потом они готовили сложную композицию из чая, жжённого сахара и каких-то трав, заливали всю эту бурду в бутылки и поставляли знакомым завмагам, которые с ними делились выручкой. Выпитый нами коньяк был слабосоломенного цвета, запах и вкус у него были очень приятными. Но у меня не было не малейшего сомнения, что мы пили коньяк, изготовленный по рецепту временного мужа моей родственницы: дом посреди поля, три рубля за бутылку без наклейки...
Привезённая из-под Кировобада бутылка коньяка пару месяцев провалялась в моём дипломате, который я не открывал после приезда. Я вспомнил об этой бутылке совершенно случайно. Мне на работу позвонил мой друг из Баку и сказал, что он приехал на несколько дней в Москву и звонит из Домодедова. Поскольку он не знает, где останОвится, то будет меня ждать с 5 до 6 часов у входа в гостинницу "Москва". Сразу же после этого связь прервалась. Времени у меня оставалось мало. Мне нужно было на такси доехать до Серпухова, потом на электричке до Курского вокзала, после чего на метро до гостинницы "Москва". Я вспомнил о бутылке коньяка из-под Кировобада, засунул её во внутренний карман плаща и отправился на встречу с другом.
Добрался я только в начале седьмого, час прождал у входа в гостинницу. Наконец появился мой друг, который мне объяснил, что по блату устроился в гостиннице "Москва" в двухместном номере. Его компаньон по номеру - редактор газеты из Грозного. Парень опубликовал фельетон, который оказался фальшивкой и задевал какого-то очень важного человека. Этому редактору грозили большие неприятности, в связи с чем он собрал в своём номере небольшое совещание. Всё это парень рассказывал моему другу, пока я ждал его на улице. В очень большой комнате нас приветствовало множество людей, которые или улыбались, сидя на креслах и диване, или подходили и знакомились, называя свою должность. Огромный дядя, которому я едва доставал до подмышки, представился заместителем редактора журнала "Советская милиция". Другой дядя сообщил мне, что является заместителем редактора "Экономической газеты". Короче говоря, парень из Грозного собрал серьёзное совещание экспертов по вопросам советской печати.
На столах была шикарная закуска и множество бутылок водки и коньяка. На редактора из Грозного никто не обращал внимания. У парня было очень приятное, интеллигентное лицо, он постоянно застенчиво улыбался и периодически доставал из чемоданов выпивку и закуску, которые поглощались с чудовищной скоростью. Пили из чайных стаканов, произнося тосты, смысла большинства которых я не понимал. Мы с моим другом не отставали от гостей редактора из Грозного и переходили от одной группки к другой, чокаясь под очередной тост. Публика чувствовала себя непринуждённо, чувствовалось, что все давно друг с другом знакомы.Так, на диване важно восседал седой грузный мужчина, который оказался бывшим редактором газеты "Труд". Бывший редактор громко с выражением декламировал по памяти сочинённую им огромную поэму "О хуях". Поэма была очень талантливо написана, слушатели громко выражали восторг по поводу особо изощрённых выражений и талантливых матюков. При этом бывший редактор останавливался, гордо оглядывал слушателей и, выждав паузу, вновь начинал с понравившегося всем места.
Замредактора "Советской милиции" не помню по какому поводу стал мне демонстрировать приёмы самбо. Он был в сапогах и галифе. Не помню, какой на нём был китель. Помню только, что в какой-то момент мне надоели эти демонстрации, я сделал шикарную подсечку и замредактора, как стоял, так и шлёпнулся задницей о паркет. Надо сказать, что к этому времени мы все выпили лошадинные количества напитков, но все были интеллигентно пьяны и реагировали замедленно, но осмысленно. Замредактора поначалу уставился на меня снизу вверх очень серьёзным взглядом, и потом вдруг начал так громко хохотать, что обратил на себя внимание всех присутствующих. При этом он меня называл "ах мой любимый шмендрик" и клялся, что всё это произошло в первый раз в его жизни.
Наступила ночь, но уставших не было, никто не собирался уходить. Тут я сказал своему другу, что все это напоминает мне анекдот про троих, которые собрались выпить на немецкий счёт, т.е. принести то, кто что может: русский принёс водку, хохол - сало, а еврей брата привёл. И мы решили пойти в ресторан и приобрести еду и выпивку. Но оказалось, что ресторан в гостиннице уже закрыт. Мы насчитали пачку денег, я зашёл на кухню и поманил пальцем на выход официантку, которая разговаривала с двумя мужчинами. Все трое появились из-за занавески, прикрывающей помещение кухни, но я застенчиво сказал, что мне нужно поговорить с тёткой наедине. После того, как тётка согласилась дать мне аудиенцию, я достал из кармана и передал ей довольно внушительную пачку денег. Ещё до того, как я открыл рот, чтобы объяснить, что нам нужно, она, профессионально подсчитав в уме количество денег в пачке, прижала меня к своим стальным грудям, от чего я чуть было не закашлялся, и несколько раз одобрительно похлопала меня по заднице. Для того, чтобы закрепить дружбу и доверие, возникшее между нами, я не без удовольствия тоже пару раз похлопал её по упругому заду и стал объяснять, что нам нужно. Она посмотрела на меня слегка обиженно, не стала даже слушать и сказала, чтобы мы ждали на этом месте.
Через некоторое время официантка выкатила телегу. На нижней полке стояли несколько бутылок водки, две бутылки вина и блюдо с сыром, колбасами и варённым языком. На верхней полке лежала огромная миска с салатом, маринованный перец с солёными огурцами и большой торт. Мы слегка растерялись от такого роскошества, что тётя восприняла это, как некоторые сомнения в свежести дарений. Она заверила нас, что это не остатки с тарелок, а её личные запасы. В подтверждение своих слов она подцепила пальцем большой кусок крема с торта и, чмокая, облизала палец. Когда мы вернулись в комнату с тележкой, среди присутствующих прошло оживление и все с большим аппетитом продолжили пить и закусывать. Я сидел рядом с замредактора "Экономической газеты", который мне рассказывал какую-то интересную историю. По ходу дела он мне аккуратно намекнул, что является высоким чином в органах. Честно говоря, меня это хвастовство слегка удивило, но сомнений в том, что мой собеседник работает замредактора "Экономической газеты" у меня никак возникнуть не могло.
Вскоре выяснилось, что осталась последняя бутылка водки, которую стали разливать маленькими порциями. И тут я вспомнил про свой кировобадский коньяк. Мне поначалу немного стыдно было доставать бутылку без наклейки, но поскольку аппетит к выпивке у публики не снижался, несмотря на то, было почти что утро, я поставил на стол рядом со своим собеседником бутылку коньяка. Бутылку сразу же кто-то забрал, и, когда мы допили водку, я знаками попросил передать нам бутылку, в которой оставалось коньяка на одну треть. Я стал наливать моему собеседнику коньяк и вдруг обратил внимание на то, что выражение лица его вдруг внезапно изменилось. Он как бы сразу протрезвел, взял стакан в руку и стал водить его рядом с носом. Вдруг он спросил меня: "Где вы приобрели этот коньяк?" Дело в том, что часа два до этого мы выпили на брудершафт и перешли на "ты". Я ответил, что приобрёл этот коньяк в чистом поле. Он посмотрел на меня каким-то странным взглядом, сказал, что с моего позволение заберёт остаток этого элитного коньяка себе и стал переливать коньяк из стакана обратно в бутылку.
Выпили мы за ночь очень много. Все были под градусом, но, видимо, публика собралась бывалая и пьянных не было. Я был хорош, но не шатался и кое-что соображал. Когда он мне сказал про элитный коньяк, я слегка протрезвел и очень засомневался относительно личности замредактора одной из центральных советских газет. Я ему сказал, что не очень разбираюсь в коньяках, но такие элитные коньяки, как Мартель Арт или Леопольд Гурмель, стоят сотни и тысячи долларов, а этот коньяк я купил по три рубля за бутылку. Он мне ничего не ответил, засунул бутылку во внутренний кармин пиджака, из которого она выпирала горлышком и неожиданно бодрым шагом, ничего не говоря, направился к телефону. Как я понял он вызвал машину. Потом вернулся, сел рядом со мной, достал бумажник и вытащил из него вчетверо сложенный лист гербовой бумаги. В документе сообщалось, что мой собеседник является, не помню, толи почётным гражданином Молдавии, толи почётным гражданином Кишинёва. Это звание ему присвоено за большой вклад в дегустацию молдавских коньяков. Из бумаги явствовало, что замредактора был профессиональным дегустатором коньяков.
Было уже утро, метро начало работать, я собрался уходить. Замредактора журнала "Советская милиция" подарил мне на прощанье свежий номер журнала. Я с большим трудом добрался до электрички и заснул мертвецким сном на скамейке. Проснулся я от странной тишины. Я сидел на скамейке, на коленях у меня лежал журнал "Советская милиция", поезд давно стоял в депо. Обычно перед отправкой в депо вагоны проверяются, но из-за журнала меня видимо не решились беспокоить. С большим трудом я раздвинул закрытые двери вагона, спрыгнул на землю и побрёл по рельсам до Серпухова, пытаясь не думать об элитных коньяках.
Кот заискивал
У меня с котом полностью согласованы все знаки препинания. Всё, что ему от меня нужно - пустить воду в кране, добавить в чашку сухой и консервированной еды, открыть дверь во двор и другие мелочи - он сообщает мне без труда с помощью условных движений и мимики. При всём при этом он имеет полную возможность не заискивать передо мной, а сохранять независимость при передаче указаний, в сиюминутном выполнении которых он нисколько не сомневается. Мы с ним как бы оба понимаем, что в силу каких-то нам обоим понятных причин я просто не в состоянии не броситься тут же выполнять задание, переданное мне с помощью кошачьих телодвижений. И вот вчера я решил прикинуться идиотом и посмотреть, как кот будет на это реагировать.
У кота на кухне стоят две фарфоровые миски с едой. В одну из них насыпается сухая еда из двух разных пакетов. Во вторую добавляется еда из консервов под названием "Aristocat". У нас действует правило "зашёл на кухню, накорми кота". Хотя еда, как правило, во второй миске не кончается, но она слегка подсыхает, чего кот не переносит, поэтому почти каждый раз я ставлю новую миску и открываю один из шести видов консервов. Еле слышный звук открываемой баночки действует на кота очень положительно. Он смотрит на меня довольным взглядом учителя, натаскавшего ученика выполнять непростой трюк. Свой эксперимент я решил провести под видом того, что забыл о существовании второй миски и перестал обновлять еду из консервных баночек.
Поначалу кот ничем не выдавал своей реакции на нарушение трудового законодательства. Вечером поднялся ветер, который у нас редко бывает, и кот, видимо, подумал, что моя забывчивость является следствием сосудистой дистонии. Ближе к вечеру кот начал смотреть на меня с явным интересом. Делал он это сначала изподтишка, со стороны, но потом решил проверить мои умственные способности и попросился во двор. Эту просьбу я незамедлительно выполнил, но он во двор не вышел. Было ясно, что меня просто проверяли. Ближе к вечеру кот стал меня подлавливать, когда я переходил из кабинета на кухню и обратно. Когда я подходил к коту, лежащему на моём пути, он издавал фыркающий звук, изображал врождённое косоглазие и с видом "ну всё, я за себя не ручаюсь" на бешенной скорости мчался в спальню. Я с невозмутимым видом следовал за ним и открывал воду в раковине, приглашая его попить. Кот смотрел на меня пронзительным взглядом и с выражением лица "да пошёл ты, тупица" медленно вываливался из спальни. Подобные номера он проделывал несколько раз, но я неизменно изображал из себя глухо-немо-слепого.
Я рано лёг спать, но кот не лёг, как обычно, со мной рядом. Проснулся я в час ночи, часа полтора поработал. Кота не было. Не появился он и тогда, когда я вновь лёг спать. В семь утра я проснулся. Кот сидел рядом с моим лицом и смотрел на меня по-матерински нежно. Я с просонья сразу не мог вспомнить о своём эксперименте, и что-то во вгляде кота мне показалось необычным. Увидев, что я открыл глаза, кот из сидячего положения перешёл в лежачее, просунув голову под одеяло, нащупал мою ладонь и стал себя гладить по голове моей неподвижно лежащей ладонью. Когда я достал руку из-под одеяла и положил её на подушку, кот переместился поближе к моей руке и стал засовывать голову под мою ладонь. При этом он старался изобразить, что голова кошачья лежит неподвижно, а двигается именно моя рука, которая гладит кошачью голову. Тут мне стало жутко стыдно за моё живодёрство. Я прошлёпал на кухню, открыл баночку Aristocat`а, что кот одобрил легким движением глаз на морде, обретшей прежний налёт независимости и менторского ко мне отношения.
У кота на кухне стоят две фарфоровые миски с едой. В одну из них насыпается сухая еда из двух разных пакетов. Во вторую добавляется еда из консервов под названием "Aristocat". У нас действует правило "зашёл на кухню, накорми кота". Хотя еда, как правило, во второй миске не кончается, но она слегка подсыхает, чего кот не переносит, поэтому почти каждый раз я ставлю новую миску и открываю один из шести видов консервов. Еле слышный звук открываемой баночки действует на кота очень положительно. Он смотрит на меня довольным взглядом учителя, натаскавшего ученика выполнять непростой трюк. Свой эксперимент я решил провести под видом того, что забыл о существовании второй миски и перестал обновлять еду из консервных баночек.
Поначалу кот ничем не выдавал своей реакции на нарушение трудового законодательства. Вечером поднялся ветер, который у нас редко бывает, и кот, видимо, подумал, что моя забывчивость является следствием сосудистой дистонии. Ближе к вечеру кот начал смотреть на меня с явным интересом. Делал он это сначала изподтишка, со стороны, но потом решил проверить мои умственные способности и попросился во двор. Эту просьбу я незамедлительно выполнил, но он во двор не вышел. Было ясно, что меня просто проверяли. Ближе к вечеру кот стал меня подлавливать, когда я переходил из кабинета на кухню и обратно. Когда я подходил к коту, лежащему на моём пути, он издавал фыркающий звук, изображал врождённое косоглазие и с видом "ну всё, я за себя не ручаюсь" на бешенной скорости мчался в спальню. Я с невозмутимым видом следовал за ним и открывал воду в раковине, приглашая его попить. Кот смотрел на меня пронзительным взглядом и с выражением лица "да пошёл ты, тупица" медленно вываливался из спальни. Подобные номера он проделывал несколько раз, но я неизменно изображал из себя глухо-немо-слепого.
Я рано лёг спать, но кот не лёг, как обычно, со мной рядом. Проснулся я в час ночи, часа полтора поработал. Кота не было. Не появился он и тогда, когда я вновь лёг спать. В семь утра я проснулся. Кот сидел рядом с моим лицом и смотрел на меня по-матерински нежно. Я с просонья сразу не мог вспомнить о своём эксперименте, и что-то во вгляде кота мне показалось необычным. Увидев, что я открыл глаза, кот из сидячего положения перешёл в лежачее, просунув голову под одеяло, нащупал мою ладонь и стал себя гладить по голове моей неподвижно лежащей ладонью. Когда я достал руку из-под одеяла и положил её на подушку, кот переместился поближе к моей руке и стал засовывать голову под мою ладонь. При этом он старался изобразить, что голова кошачья лежит неподвижно, а двигается именно моя рука, которая гладит кошачью голову. Тут мне стало жутко стыдно за моё живодёрство. Я прошлёпал на кухню, открыл баночку Aristocat`а, что кот одобрил легким движением глаз на морде, обретшей прежний налёт независимости и менторского ко мне отношения.
Что такое ЖеЖешная дружба?
Вчера я написал "Заметки котолюба без претензии на научность" и получил очень приятные мне лично комментарии. Не в смысле комплиментов моим способностям на голом месте строить архитектурные композиции из смеси воспоминаний с реальностью, а в смысле того, что затронутые темы нашли отклик в сердцах моих друзей по ЖЖ, и те откликнулись своими собственными подробными рассказами о личном опыте общения с котами/кошками. Я не раз сталкивался с попытками участников ЖЖ сформулировать то, что мудрые евреи давно свели к ответу на простой вопрос: "Что мы имеем с гусь!?"
Поскольку я на полном серьёзе давно занимаюсь теорией самоорганизующихся систем, а круг друзей в ЖЖ представляет собой именно самоорганизующуюся систему, то месяца три примерно тому назад я с помощью разработанной мною техники имитационного моделирования пытался установить критерий, который в первую очередь отвечает за "дружественность" в ЖЖ. Мною было использовано пять параметров для ста моих френдов: число опубликованных постов, число полученных комментариев, число отправленных комментариев, число друзей и число взаимных друзей. Результат получился очень интересным. Выяснилось, что с ЖЖшной дружбой железно коррелирует лишь только число полученных комментариев. В остальных случаях - полный хавос. Уже тогда я понимал, что получил нетривиальный результат, чувствовал, что в этом результате заложен глубокий смысл, даже догадывался, "что мы имеем с гусь", но не чувствовал это сердцем. А вот сегодня мне всё стало совершенно ясно: ЖЖешная дружба заключена в резонансе. Число отправленных человеком комментариев - это вектор, направленный от человека к друзьям и доступным для чтения членам ЖЖ, т.е. практически в бесконечность, а число полученных комментариев - это вектор, направленный из многих источников ноосферы в одну точку, в одну персону. Поэтому число полученных комментариев и есть критерий реальной дружбы в ЖЖ.
В общем случае вы привлекаете в число френдов людей, которые могут вам рассказать что-то такое об окружающем вас мире, о чём вы не могли подозревать, которые в силу индивидуальных особенностей восприятия действительности видят не так, как видите вы, а следовательно способны подвигнуть вас на пересмотр застоявшихся представлений не только об окружающем вас мире, но и о себе родном и любимом. Число и характер этих френдов является отражением широты ваших интересов, поэтому в число френдов вы можете включать и заклятых врагов. А вот число (и качество) полученных комментариев, как критерий резонанса сердец ваших друзей на то, что для вас волнительно и близко, это и есть показатель вашей индивидуальной ЖЖешности. Используйте коэффициент ЖЖешной дружбы (ЖЖД), равный отношению полученных комментариев к отправленным комментариям.
Поскольку я на полном серьёзе давно занимаюсь теорией самоорганизующихся систем, а круг друзей в ЖЖ представляет собой именно самоорганизующуюся систему, то месяца три примерно тому назад я с помощью разработанной мною техники имитационного моделирования пытался установить критерий, который в первую очередь отвечает за "дружественность" в ЖЖ. Мною было использовано пять параметров для ста моих френдов: число опубликованных постов, число полученных комментариев, число отправленных комментариев, число друзей и число взаимных друзей. Результат получился очень интересным. Выяснилось, что с ЖЖшной дружбой железно коррелирует лишь только число полученных комментариев. В остальных случаях - полный хавос. Уже тогда я понимал, что получил нетривиальный результат, чувствовал, что в этом результате заложен глубокий смысл, даже догадывался, "что мы имеем с гусь", но не чувствовал это сердцем. А вот сегодня мне всё стало совершенно ясно: ЖЖешная дружба заключена в резонансе. Число отправленных человеком комментариев - это вектор, направленный от человека к друзьям и доступным для чтения членам ЖЖ, т.е. практически в бесконечность, а число полученных комментариев - это вектор, направленный из многих источников ноосферы в одну точку, в одну персону. Поэтому число полученных комментариев и есть критерий реальной дружбы в ЖЖ.
В общем случае вы привлекаете в число френдов людей, которые могут вам рассказать что-то такое об окружающем вас мире, о чём вы не могли подозревать, которые в силу индивидуальных особенностей восприятия действительности видят не так, как видите вы, а следовательно способны подвигнуть вас на пересмотр застоявшихся представлений не только об окружающем вас мире, но и о себе родном и любимом. Число и характер этих френдов является отражением широты ваших интересов, поэтому в число френдов вы можете включать и заклятых врагов. А вот число (и качество) полученных комментариев, как критерий резонанса сердец ваших друзей на то, что для вас волнительно и близко, это и есть показатель вашей индивидуальной ЖЖешности. Используйте коэффициент ЖЖешной дружбы (ЖЖД), равный отношению полученных комментариев к отправленным комментариям.
Записки котолюба без претензий на научность
Судя по комментариям к моей предыдущей заметке, многие неравнодушны к кошачьей тематике. Помимо того, что коты-кошки (в дальнейшем "коты") доступны любому человеку и необременительны в домашнем их содержании, кроме того, что они на протяжении всей жизни встречаются человеку в самых неожиданных местах, эти животные обладают рядом особенностей, которые одних привлекают, в то время, как других совершенно не впечатляют или даже отталкивают. Всем конечно нравится их чистоплотность, уютность их облика и умение выражать свои чувства. Они отличаются невероятной способностью демонстрировать, что им нравится, а что нет. Ни одна женщина не может так выразительно мурчать, когда ей хорошо, и принимать настолько грациозные угрожающие позы, когда она возмущена. Всё это, так сказать, облигатное сопровождение кошачьей природы. Но коты обладают множеством других особенностей, которые у каждой особи выражены в различной степени. Владелец кота может и не подозревать, что коты отличаются друг от друга намного больше, чем люди.
Прежде всего особенностью котов является ярко демонстрируемая ими независимость, хотя не все отдают себе отчёт в том, что коты проявляют независимость характера только у хороших людей. Часто бывает так, что эти, ныне хорошие люди и уважительные кошатники, в детстве с удовольствием дёргали котов за хвост и получали другие сомнительного свойства удовольствия, связанные с унижением кошачьего достоинства. Эти, пришедшие через тернии к звёздам владельцы кошачьих судеб, сожалея о своём глупом поведении, часто стремятся намного глубже и тоньше понимать кошачий характер нежели даже те, которые родились готовыми буддистами. Не все в своей жизни сталкивались с котом, достоинство которого унижено до предела, но подобные ситуации встречаются не так уж и редко. Дело в том, что коты - реалисты по своей природе и прекрасно понимают, на что могут рассчитывать в отношении с теми или иными людьми. Если они понимают, что в данной обстановке выпендриваться им не дадут в той мере, в какой им бы этого хотелось, то они или озлобляются и переходят на вечное поселение под кровать, или становятся покорными и обречёнными, как люди, которым судьба сломала хребет.
Как-то моя лаборантка попросила меня взять на несколько дней котёнка в связи с тем, что она уезжает на праздники, а дома никто не остаётся. Позже она мне откровенно призналась, её на несколько дней точно таким же образом попросили взять котёнка её знакомые, но он за пол дня порвал ей половину платьев. Котёнок представлял собой чудо природы абсолютно черного цвета с мерцающими жёлтым блеском глазами маньяка-убийцы. У него были невообразимой величины когти, которые он периодически демонстрировал, поднимая то левую, то правую переднюю пятерню. Поскольку я никогда до этого с подобными кошкотипами не сталкивался, я его оставил у себя и назвал Махмудом в качестве сокращения от "МАХровый МУДак", поскольку этот кот и был по-настоящему махровым мудаком.
С первого дня я стал учить Махмуда ходить по нужде на унитаз, поскольку мы днём работали и выводить кота на прогулку не могли. Всё время пока Махмуд жил у нас, он ходил на унитаз, делал всё это необыкновенно умело и грациозно. Не научился он только спускать воду. Поскольку коты, будучи охотниками, тщательно уничтожают все запахи, которые могут отпугнуть потенциальную жертву, Махмуд был просто счастлив подобному способу облегчения с моментальной дезодорацией. Но в процессе обучения он меня возненавидел, поскольку обучение неизбежно связано с насилием. В дальнейшем ненависть ко мне у кота нисколько не ослабевала, несмотря на то, что я кормил его и вообще между нами был установлен слегка вооружённый, но стабильный нейтралитет. У нас на кухне стоял холодильник в виде буфета. Махмуд жил на этом холодильнике и восседал на высоте человеческого роста, обычно свесив одну лапу, размер которой был ближе к руке человека, чем к лапе кота. Когда я подходил к холодильнику, Махмуд убирал лапу, смотрел на меня с откровенной ненавистью и иногда шипел. Когда к холодильнику подходила моя жена, он раскрывал свои страшные когти и начинал причёсывать ей волосы. Делал он это тщательно, сопровождая процедуру заинтересованнным взглядом. Один или два раза в день я клал на пол здоровую ставриду, которую Махмуд виртуозно обрабатывал. На полу оставался лишь идеально очищенный от ткани рыбий скелет.
Таким образом Махмуд прожил у нас два с лишним года до того момента, пока мы всей семьёй не собрались ехать в отпуск на месяц. На одной с нами лестничной клетке жила одинокая пожилая лет 25-ти девушка, которая согласилась на время нашего отпуска приютить Махмуда. На следующий день после возвращения из отпуска я пошёл забирать кота, позвонил, соседка мне открыла дверь, и тут меня увидел Махмуд. От неожиданности он осел, посмотрел на меня испуганно-ненавидящими глазами и страшно зашипел. Это было не просто шипение. Это было кричащее шипение. Он настолько широко распахнул свою пасть, что казалось не мог её снова захлопнуть: что-то у него заклинило. Он стоял парализованный с безмолвно раскрытой пастью, выпущенными на полную катушку когтями и ядовито сверкающими паническим блеском очами. Никогда подобного отношения ко мне Махмуд не высказывал даже тогда, когда я его приучал к унитазу. Всё объяснялось очень просто. У пожилой одинокой девушки Махмуд почувствовал себя хозяином. Они быстро и сильно сдружились. Махмуд был в доме единственным мужчиной вне всякой конкуренции. Про нашу семью он давно забыл. И тут появляюсь я и хочу по мысли Махмуда вернуть его в положение, в котором он занимал унизительное второе место. Девушка-соседка тутже обратилась ко мне с просьбой оставить Махмуда у неё, поскольку они стали большими друзьями, Махмуд спит с ней в постели и необыкновенно ласков.
Независимость котов проистекает от того, что они - прекрасные охотники, и вне дома всегда могут найти себе пропитание: крысы и мыши вездесущи. Мой кот Матроскин специализировался в основном на зайцах ( в сезон это было по зайцу-двум в день), но не пренебрегал птицами, крысами и различными пресмыкающимися в качестве доппитания. Он мне объяснял, что домашние обеды, которые он очень ценил, превращают хорошего охотника в импотента, поэтому он не может допустить полной потери квалификации, питаясь исключительно домашней едой. Другой мой кот, который в предыдущей жизни преподавал в престижном университете основы объективного идеализма и не был приучен к ловле крыс, оказавшись после смерти хозяев на улице, долгое время питался одной лишь травой. Словом, коты очень находчивы и в этом преуспевают в значительно большей степени, чем собаки. Собак, что очень хорошо видно на примере Москвы, жизнь может приучить к ловкости и нахальству в добывании пропитания вне дома, но всё равно в этом смысле коты вне всякой конкуренции. Собака полностью зависит от хозяина, кот - частично или вообще не чувствует в себе обязанности от кого-либо зависеть.
Для кота хозяин дома и его население - это важная, но всё же часть домашней мебели. Кот прежде всего предан дому, а хозяину предан, как к неотъемлемой части дома. С собаками всё наоборот. Для собаки каждый член семьи - персона с уникальными характеристиками, на которые внешнее окружение не влияет никоим образом. Поэтому собаки дрессируемы, а коты псевдодрессируемы, т.е. их дрессировкой считается провокация и подстраивание к исполнению излюбленных кошачьих позиций, а не исполнение котом прямых человеческих указаний. Кот очень ценит поощрения, но поощрения нематериальные. Потерявшийся кот ищет дорогу к дому, а потерявшаяся собака ищет дорогу к хозяину. Там, где с собакой начинается любовь, с котом начинается осторожная дружба. Человеку, который завоевал настоящую любовь кота, поистине есть чем гордится. Это намного почётнее, чем диплом престижного университета, поскольку то, что необходимо сделать, чтобы получить диплом, абсолютно ясно, а что необходимо делать для того, чтобы завоевать любовь кота, сказать априори невозможно: коты очень тонко улавливают, когда перед ними заискивают.
Есть люди, которых тянет подчинять себе окружающих даже тогда, когда в этом нет ни малейшей практической целесообразности. Просто у них этого требует душа и всё, на чём она подвешена. Среди мужчин таких людей больше половины, среди женщин во много раз меньше. Таких людей лучше всего отучать от вредной привычки руководить, дав сильно в лоб на самых ранних стадиях её проявления. Когда в лоб получают мужчины или женщины на самой ранней стадии проявления синдрома главнокомандования, то большой разницы в реакции и тех, и других не наблюдается. Если в лоб с опозданием получает во всю раскомандовавшийся мужчина, то его реакция зависит от силы сопротивления, от сравнительной, основанной на логике, оценке возможностей влобдающего и влобпринимающего и т.д. С женщиной же ситуация намного сложнее и непонятнее. Если она уже во всю раскомандовалась, то реанимация статуса кво здесь, как правило, недостижима. Логика здесь не работает, здравым смыслом не пахнет. Она может получать в лоб хоть по два раза ежедневно: ничего от этого не изменится. В таких случаях женщина часто ощеривается душой, это, как правило, надолго и неизлечимо.
Кот начинает командовать человеком, будучи беспомощным котёнком. Он усаживается не туда, куда его усадили, а туда, куда он хочет сесть. Человеку кажется, что кот бегает за бумажкой, привязанной к нитке и он управляет поведением кота. На самом же деле шуршащая бумажка для кота - это всего лишь возможность доказать, что он за себя не ручается, если кто-то не спрятался. Вообще кот с измальства сам за себя не ручается. Он с самого младенческого возраста не может не руководить хозяином. Делает он это весьма интеллигентно, т.е. постоянно оценивает получаемый результат, способности подопытного человека, сиюминутные возможности влиять на человека и много другое. В своей предыдущей заметке "Делай, как я сказал!" я описываю как раз тот случай, когда кот намеренно демонстрировал свое превосходство. Он запрыгнул на раковину, поскольку хотел пить. Иначе бы он этого не сделал. Однако ценой невозможности удовлетворить жажду он хотел показать мне, что я обязан подчиняться ему - своему коту. В другой ситуации он просто сделал бы шаг влево и попил воду из другой раковины, как он обычно и поступал в аналогичных случаях. Но в данном конкретном случае кот счёл возможным и необходимым ещё раз утвердить свою власть надо мной, в чём-то, понятном только ему, уловив слабину в моём поведении.
Искоренить попытки кота руководить человеком можно путём полного подавления кошачьей индивидуальности, но всё же лучшее средство - некоторое время делать вид, что не обращаешь ни малейшего внимания на кошачьи выпендривания. Иногда это помогает. Как-то соседка попросила меня взять на некоторое время кота в связи с её отъездом. После того, как я его покормил и напоил, он некоторое время бродил по квартире, внимательно исследуя каждую мелочь. Я не обращал на него ни малейшего внимания. Вдруг кот взобрался на занавеску и повис на ней, тараща на меня глаза и изображая, что у него вот-вот полностью съедет крыша и поэтому он за себя не ручается. Я продолжал писать, сидя за столом и не обращал на кота ни малейшего внимания. Коту вскоре надоело висеть и сверкать глазами, он спрыгнул на пол, побегал для проформы по периметру комнаты, пытаясь убедить меня, что он всё же сумасшедший, и в конце концов мирно заснул у моих ног. Номер с занавесками он повторил дважды на следующий день с тем же успехом и больше этого не делал. Видимо хозяйка сильно пеняла коту за этот его акробатический номер и кот решил меня проверить занавесками на вшивость.
Не так давно было показано, что многие психологи глупее ежей. Этому была посвящена статья, опубликованная в журнале Nature (www.nature.com/news/1998/040119/full/news040119-2.html ). Тест, оценивающий личностные особенности собаки, помог доказать то, что и ежу ясно, но что отрицают многие психологи: у собак есть личность. Метод тестирования собак был разработан Сэмом Гослингом из Техасского университета и его коллегами. Результаты тестирование, которому было подвергнуто 78 собак всех пород и размеров, нанесли очередной удар по особому статусу людей и продемонстрировали, что каждая собака является индивидуальностью. По моему мнению индивидуальность у котов выражена намного сильнее, чем у людей и собак. В нашей семье было много и котов, и собак, поэтому я могу иметь на этот счёт обоснованное мнение: научное доказательство наличия личностных характеристик у котов невозможно. Коты нетестируемы. Они не поддаются тестированию.
Сегодня днём я случайно наткнулся на цитированную выше статью с описанием тестирования собак на наличие у них личностных характеристик, и всё, что я собирался написать - это то, что с котами такое тестирование не пройдёт. Но получилась целая статья, в которой сумбурно переплелись воспоминания, наблюдения, мысли. В течение дня я несколько раз подходил к компьютеру и писал по 2-3 абзаца. Сейчас уже вечер, пора начинать работать, поэтому кончаю свои записки котолюба. Но напоследок мне хотелось бы описать один случай, который поставил меня в тупик. Я курил в течение 57 лет по полторы- две пачки в день. За всё это время я не курил лишь однажды в течение половины дня. Это было лет 25 тому назад. Неделю с лишним тому назад я решил бросить курить просто из интереса. Я разложил на столе 4 пачки самых любимых моих сигарет, поставил пепельницы, разбросал вокруг зажигалки и... завязал с курением. Через день отношение ко мне моего кота Леопольда кардинально изменилось. У него под креслом лежит круглая колыбелька, в которой он иногда спит. Стоит мне войти в спальню и прилечь на кровать, как кот через секунду оказывается у моего затылка, топчет мне шею, лижет голову, после чего засыпает на моей голове. Обычно я потом его снимаю и мы спим, обнявшись.
После того, как я бросил курить, кот стал сторониться меня, как прокажённого. Вне кровати наши отношения остались абсолютно неизменными, но он теперь не вскакивает мгновенно на кровать, а лежит под креслом в своей колыбельке. Если же я ложусь на кровать, на которой уже лежит кот, то он подвигается к краю и вовсе не расположен лезть обниматься. Впрочем он не возражал, когда я его гладил, но при этом он сильно электризовался, между моей рукой и кошачьим пухом проскакивали искры. Говорят, что коты тяготеют к местам, заряжённым отрицательно. Может быть после бросания курить я перезарядился с отрицательного на положительный заряд!? Не знаю. Буду продолжать наблюдения.
Прежде всего особенностью котов является ярко демонстрируемая ими независимость, хотя не все отдают себе отчёт в том, что коты проявляют независимость характера только у хороших людей. Часто бывает так, что эти, ныне хорошие люди и уважительные кошатники, в детстве с удовольствием дёргали котов за хвост и получали другие сомнительного свойства удовольствия, связанные с унижением кошачьего достоинства. Эти, пришедшие через тернии к звёздам владельцы кошачьих судеб, сожалея о своём глупом поведении, часто стремятся намного глубже и тоньше понимать кошачий характер нежели даже те, которые родились готовыми буддистами. Не все в своей жизни сталкивались с котом, достоинство которого унижено до предела, но подобные ситуации встречаются не так уж и редко. Дело в том, что коты - реалисты по своей природе и прекрасно понимают, на что могут рассчитывать в отношении с теми или иными людьми. Если они понимают, что в данной обстановке выпендриваться им не дадут в той мере, в какой им бы этого хотелось, то они или озлобляются и переходят на вечное поселение под кровать, или становятся покорными и обречёнными, как люди, которым судьба сломала хребет.
Как-то моя лаборантка попросила меня взять на несколько дней котёнка в связи с тем, что она уезжает на праздники, а дома никто не остаётся. Позже она мне откровенно призналась, её на несколько дней точно таким же образом попросили взять котёнка её знакомые, но он за пол дня порвал ей половину платьев. Котёнок представлял собой чудо природы абсолютно черного цвета с мерцающими жёлтым блеском глазами маньяка-убийцы. У него были невообразимой величины когти, которые он периодически демонстрировал, поднимая то левую, то правую переднюю пятерню. Поскольку я никогда до этого с подобными кошкотипами не сталкивался, я его оставил у себя и назвал Махмудом в качестве сокращения от "МАХровый МУДак", поскольку этот кот и был по-настоящему махровым мудаком.
С первого дня я стал учить Махмуда ходить по нужде на унитаз, поскольку мы днём работали и выводить кота на прогулку не могли. Всё время пока Махмуд жил у нас, он ходил на унитаз, делал всё это необыкновенно умело и грациозно. Не научился он только спускать воду. Поскольку коты, будучи охотниками, тщательно уничтожают все запахи, которые могут отпугнуть потенциальную жертву, Махмуд был просто счастлив подобному способу облегчения с моментальной дезодорацией. Но в процессе обучения он меня возненавидел, поскольку обучение неизбежно связано с насилием. В дальнейшем ненависть ко мне у кота нисколько не ослабевала, несмотря на то, что я кормил его и вообще между нами был установлен слегка вооружённый, но стабильный нейтралитет. У нас на кухне стоял холодильник в виде буфета. Махмуд жил на этом холодильнике и восседал на высоте человеческого роста, обычно свесив одну лапу, размер которой был ближе к руке человека, чем к лапе кота. Когда я подходил к холодильнику, Махмуд убирал лапу, смотрел на меня с откровенной ненавистью и иногда шипел. Когда к холодильнику подходила моя жена, он раскрывал свои страшные когти и начинал причёсывать ей волосы. Делал он это тщательно, сопровождая процедуру заинтересованнным взглядом. Один или два раза в день я клал на пол здоровую ставриду, которую Махмуд виртуозно обрабатывал. На полу оставался лишь идеально очищенный от ткани рыбий скелет.
Таким образом Махмуд прожил у нас два с лишним года до того момента, пока мы всей семьёй не собрались ехать в отпуск на месяц. На одной с нами лестничной клетке жила одинокая пожилая лет 25-ти девушка, которая согласилась на время нашего отпуска приютить Махмуда. На следующий день после возвращения из отпуска я пошёл забирать кота, позвонил, соседка мне открыла дверь, и тут меня увидел Махмуд. От неожиданности он осел, посмотрел на меня испуганно-ненавидящими глазами и страшно зашипел. Это было не просто шипение. Это было кричащее шипение. Он настолько широко распахнул свою пасть, что казалось не мог её снова захлопнуть: что-то у него заклинило. Он стоял парализованный с безмолвно раскрытой пастью, выпущенными на полную катушку когтями и ядовито сверкающими паническим блеском очами. Никогда подобного отношения ко мне Махмуд не высказывал даже тогда, когда я его приучал к унитазу. Всё объяснялось очень просто. У пожилой одинокой девушки Махмуд почувствовал себя хозяином. Они быстро и сильно сдружились. Махмуд был в доме единственным мужчиной вне всякой конкуренции. Про нашу семью он давно забыл. И тут появляюсь я и хочу по мысли Махмуда вернуть его в положение, в котором он занимал унизительное второе место. Девушка-соседка тутже обратилась ко мне с просьбой оставить Махмуда у неё, поскольку они стали большими друзьями, Махмуд спит с ней в постели и необыкновенно ласков.
Независимость котов проистекает от того, что они - прекрасные охотники, и вне дома всегда могут найти себе пропитание: крысы и мыши вездесущи. Мой кот Матроскин специализировался в основном на зайцах ( в сезон это было по зайцу-двум в день), но не пренебрегал птицами, крысами и различными пресмыкающимися в качестве доппитания. Он мне объяснял, что домашние обеды, которые он очень ценил, превращают хорошего охотника в импотента, поэтому он не может допустить полной потери квалификации, питаясь исключительно домашней едой. Другой мой кот, который в предыдущей жизни преподавал в престижном университете основы объективного идеализма и не был приучен к ловле крыс, оказавшись после смерти хозяев на улице, долгое время питался одной лишь травой. Словом, коты очень находчивы и в этом преуспевают в значительно большей степени, чем собаки. Собак, что очень хорошо видно на примере Москвы, жизнь может приучить к ловкости и нахальству в добывании пропитания вне дома, но всё равно в этом смысле коты вне всякой конкуренции. Собака полностью зависит от хозяина, кот - частично или вообще не чувствует в себе обязанности от кого-либо зависеть.
Для кота хозяин дома и его население - это важная, но всё же часть домашней мебели. Кот прежде всего предан дому, а хозяину предан, как к неотъемлемой части дома. С собаками всё наоборот. Для собаки каждый член семьи - персона с уникальными характеристиками, на которые внешнее окружение не влияет никоим образом. Поэтому собаки дрессируемы, а коты псевдодрессируемы, т.е. их дрессировкой считается провокация и подстраивание к исполнению излюбленных кошачьих позиций, а не исполнение котом прямых человеческих указаний. Кот очень ценит поощрения, но поощрения нематериальные. Потерявшийся кот ищет дорогу к дому, а потерявшаяся собака ищет дорогу к хозяину. Там, где с собакой начинается любовь, с котом начинается осторожная дружба. Человеку, который завоевал настоящую любовь кота, поистине есть чем гордится. Это намного почётнее, чем диплом престижного университета, поскольку то, что необходимо сделать, чтобы получить диплом, абсолютно ясно, а что необходимо делать для того, чтобы завоевать любовь кота, сказать априори невозможно: коты очень тонко улавливают, когда перед ними заискивают.
Есть люди, которых тянет подчинять себе окружающих даже тогда, когда в этом нет ни малейшей практической целесообразности. Просто у них этого требует душа и всё, на чём она подвешена. Среди мужчин таких людей больше половины, среди женщин во много раз меньше. Таких людей лучше всего отучать от вредной привычки руководить, дав сильно в лоб на самых ранних стадиях её проявления. Когда в лоб получают мужчины или женщины на самой ранней стадии проявления синдрома главнокомандования, то большой разницы в реакции и тех, и других не наблюдается. Если в лоб с опозданием получает во всю раскомандовавшийся мужчина, то его реакция зависит от силы сопротивления, от сравнительной, основанной на логике, оценке возможностей влобдающего и влобпринимающего и т.д. С женщиной же ситуация намного сложнее и непонятнее. Если она уже во всю раскомандовалась, то реанимация статуса кво здесь, как правило, недостижима. Логика здесь не работает, здравым смыслом не пахнет. Она может получать в лоб хоть по два раза ежедневно: ничего от этого не изменится. В таких случаях женщина часто ощеривается душой, это, как правило, надолго и неизлечимо.
Кот начинает командовать человеком, будучи беспомощным котёнком. Он усаживается не туда, куда его усадили, а туда, куда он хочет сесть. Человеку кажется, что кот бегает за бумажкой, привязанной к нитке и он управляет поведением кота. На самом же деле шуршащая бумажка для кота - это всего лишь возможность доказать, что он за себя не ручается, если кто-то не спрятался. Вообще кот с измальства сам за себя не ручается. Он с самого младенческого возраста не может не руководить хозяином. Делает он это весьма интеллигентно, т.е. постоянно оценивает получаемый результат, способности подопытного человека, сиюминутные возможности влиять на человека и много другое. В своей предыдущей заметке "Делай, как я сказал!" я описываю как раз тот случай, когда кот намеренно демонстрировал свое превосходство. Он запрыгнул на раковину, поскольку хотел пить. Иначе бы он этого не сделал. Однако ценой невозможности удовлетворить жажду он хотел показать мне, что я обязан подчиняться ему - своему коту. В другой ситуации он просто сделал бы шаг влево и попил воду из другой раковины, как он обычно и поступал в аналогичных случаях. Но в данном конкретном случае кот счёл возможным и необходимым ещё раз утвердить свою власть надо мной, в чём-то, понятном только ему, уловив слабину в моём поведении.
Искоренить попытки кота руководить человеком можно путём полного подавления кошачьей индивидуальности, но всё же лучшее средство - некоторое время делать вид, что не обращаешь ни малейшего внимания на кошачьи выпендривания. Иногда это помогает. Как-то соседка попросила меня взять на некоторое время кота в связи с её отъездом. После того, как я его покормил и напоил, он некоторое время бродил по квартире, внимательно исследуя каждую мелочь. Я не обращал на него ни малейшего внимания. Вдруг кот взобрался на занавеску и повис на ней, тараща на меня глаза и изображая, что у него вот-вот полностью съедет крыша и поэтому он за себя не ручается. Я продолжал писать, сидя за столом и не обращал на кота ни малейшего внимания. Коту вскоре надоело висеть и сверкать глазами, он спрыгнул на пол, побегал для проформы по периметру комнаты, пытаясь убедить меня, что он всё же сумасшедший, и в конце концов мирно заснул у моих ног. Номер с занавесками он повторил дважды на следующий день с тем же успехом и больше этого не делал. Видимо хозяйка сильно пеняла коту за этот его акробатический номер и кот решил меня проверить занавесками на вшивость.
Не так давно было показано, что многие психологи глупее ежей. Этому была посвящена статья, опубликованная в журнале Nature (www.nature.com/news/1998/040119/full/new
Сегодня днём я случайно наткнулся на цитированную выше статью с описанием тестирования собак на наличие у них личностных характеристик, и всё, что я собирался написать - это то, что с котами такое тестирование не пройдёт. Но получилась целая статья, в которой сумбурно переплелись воспоминания, наблюдения, мысли. В течение дня я несколько раз подходил к компьютеру и писал по 2-3 абзаца. Сейчас уже вечер, пора начинать работать, поэтому кончаю свои записки котолюба. Но напоследок мне хотелось бы описать один случай, который поставил меня в тупик. Я курил в течение 57 лет по полторы- две пачки в день. За всё это время я не курил лишь однажды в течение половины дня. Это было лет 25 тому назад. Неделю с лишним тому назад я решил бросить курить просто из интереса. Я разложил на столе 4 пачки самых любимых моих сигарет, поставил пепельницы, разбросал вокруг зажигалки и... завязал с курением. Через день отношение ко мне моего кота Леопольда кардинально изменилось. У него под креслом лежит круглая колыбелька, в которой он иногда спит. Стоит мне войти в спальню и прилечь на кровать, как кот через секунду оказывается у моего затылка, топчет мне шею, лижет голову, после чего засыпает на моей голове. Обычно я потом его снимаю и мы спим, обнявшись.
После того, как я бросил курить, кот стал сторониться меня, как прокажённого. Вне кровати наши отношения остались абсолютно неизменными, но он теперь не вскакивает мгновенно на кровать, а лежит под креслом в своей колыбельке. Если же я ложусь на кровать, на которой уже лежит кот, то он подвигается к краю и вовсе не расположен лезть обниматься. Впрочем он не возражал, когда я его гладил, но при этом он сильно электризовался, между моей рукой и кошачьим пухом проскакивали искры. Говорят, что коты тяготеют к местам, заряжённым отрицательно. Может быть после бросания курить я перезарядился с отрицательного на положительный заряд!? Не знаю. Буду продолжать наблюдения.
Делай, как я сказал!
Мой кот только недавно стал иногда пить воду из плошки. В основном же он пьёт воду из-под крана. Он показывает мне глазами, что я должен открыть воду, вскакивает на раковину, лакает воду из струи и, напившись, спрыгивает на пол. Сегодня, когда я зашёл в спальню, где кот на кровати отдыхал от трудов праведных, он вскочил, спрыгнул на пол и подбежал к раковине. Это он делает каждый день, поэтому я открыл воду в левой раковине. В спальне две раковины, расстояние между ними чуть больше половины метра. Но кот уселся не перед той раковиной, в которой я пустил воду. Поскольку кот и слышал звук струи, и видел, что я пустил воду в раковине, я подумал, что он перейдёт от одной раковины к другой. Но не тут то было. Кот смотрел на меня строгим взглядом и не двигался. Я стоял несколько минут в полном молчании. И кот сидел в течение нескольких минут в полном молчании. Пришлось мне выключить воду в левой раковине и включить в правой. Кот напился, спрыгнул на пол и посмотрел на меня так, как-будто хотел сказать: "Какой же ты всё-таки глупый!"
Как я был крымскотатарским разведчиком
В 64-м году я с четырёхлетним сыном отдыхал в Судаке. Комнату снял у семьи с украинской фамилией. Жена - невысокого роста худая тётка - целыми днями была занята по хозяйству и не обращала внимания на постояльцев. Хозяин - очень справный черноволосый нехудой господин - появлялся после 4 часов дня в состоянии капитального подпития. Я не знаю, где он работал, но знаю, что там можно было пить вино без ограничений, хотя домой забирать его было нельзя. Хозяин говорил мне, что у него норма 4-4.5 литров вина в день. После этой "дозы" он находился именно в состоянии подпития. С ним можно было нормально поговорить за жизнь, он не качался. Жена, по-видимому, давно махнула на него рукой и, занимаясь во дворе по хозяйству, изредка скашивала в его сторону глаза, словно на проезжающую мимо машину. В то время по всему Судаку стояли цистерны с холодным белым очень дешёвым вином, которое продавалось поллитровыми кружками. Белое вино я обычно не пью, но в жару его было пить приятно. Однако даже после одной выпитой кружки меня вскоре начинало тянуть ко сну, поэтому я поражался выносливости хозяина, который мог выпить до 9 таких кружек.
С хозяином у меня сложились очень непонятные, очень странные отношения. Как-то в один из первых дней моего пребывания в Судаке, когда мы сидели с ним во дворе, он спросил откуда я родом. Я сказал, что родился в Баку, но живу в другом месте. Хозяин произнёс какую-то длинную фразу, как я понял, на турецком языке. Я немного понимал по-азербайджански и в этой фразе я уловил слово "япрАг" (лист). Я сказал, что по-турецки будет "япрАг", а по-азербайджански "ярпАг" и спел какую-то азербайджанскую песню, где встречалось это слово. Хозяин во время исполнения песни внимательно смотрел на меня с серьёзным выражением лица, после чего наклонился ко мне и тихо произнёс: "Ты ещё не выехал, а мы уже знали, что ты едешь!"
Дальше в наших отношениях возникло ещё больше непонятных вещей. Хозяин разговаривал со мной очень почтительно. Вставлял какие-то незнакомые мне фамилии и пытался уловить реагирую я на них или нет. Вспоминал, как было здорово, когда в этих местах всё принадлежало крымским татарам. Чтобы не рехнуться от этих практически каждодневных разговоров, я придавал своему лицу загадочное выражение и сосредоточенно молчал. Хозяин тоже замолкал, показывая, что понимает всё, что я хочу выразить своим молчанием. Особенно он меня зауважал, когда я не помню по какому поводу, скорее всего без всякого повода спел хозяину турецкую песенку, которую непонятно где услышал и запомнил:
Бойнунда ки инджэлэри аман инджэлэри
Бойнунда ки инджэлэри аман инджэлэри
Бирини бэнэ йола
Бирини бэнэ йола и т.д.
Вообще-то петь я любил и с поводом, и совсем без всякого повода. Но после этого случая хозяин, который был почти вдвое меня старше, стал со мной разговаривать с такой подчёркнутой почтительностью, что я начал его избегать.
В то время я ничего не понимал в отношении ко мне хозяина. Но значительно позже, вспоминая отдых в Судаке, я стал читать литературу о крымских татарах, о военном и послевоенном периоде истории этого народа, и до меня кое что начало доходить. В отличие от других депортированных в 1944 году народов, которым разрешили вернуться на родину в 1956 году, крымские татары были лишены этого права до 1989 года. С 1960-х годов в местах проживания депортированных крымских татар в Узбекистане возникло и начало набирать силу национальное движение за восстановление прав народа и возвращение в Крым. Это движение жестко преследовалось, что видно из письма в ЦК КПСС о посещениях Крыма крымскими татарами от 12 ноября 1965 г.: "ЦК КПУ сообщает, что за последнее время, и особенно в 1965 году, участились посещения Крымской области татарами, отселенными в прошлом из Крыма… Приезжавшие в сентябре 1965 года в Крым некие Сулейманов, Халимов, Бекиров Сеит Мемет и Бекиров Сеит Умер, жители г. Гулистана Узбекской ССР, при встречах со своими знакомыми сообщали, что «сейчас в Москву поехала большая делегация добиваться разрешения вернуться татарам в Крым. Возвращаться будем все или никто. Татары будут убивать тех, кто, получив разрешение, индивидуально будет ехать в Крым жить, и тех, кто не захочет поехать в Крым, если будет получено разрешение на возвращение для всех». Из этого письма мне стало ясно, что хозяин принимал меня за крымскотатарского разведчика, который с фальшивым паспортом прибыл нелегально для того, чтобы оценить обстановку. Кроме того, у меня возникло сомнение в том, что хозяин был украинцем, каким он числился в соответствии со своей фамилией. Таким образом мне стало понятно, как получилось так, что я ещё не выехал, а они уже знали о том, что я еду.
За два дня до нашего отъезда из Судака произошла неприятная история. Хозяин появился дома немного раньше обычного и с траурным выражением лица сообщил мне, что впервые за много лет у него "не получилось с вином". Видимо, он считал абсолютно нереальной возможность взять деньги на вино у жены. Попросить у меня денег ему не позволяло его достоинство, поэтому он просто пришёл сообщить мне об этом печальном факте, как единственному человеку, который может понять это горе и посочувствовать ему. Он выглядел человеком, который не мог бы с уверенностью утверждать, что доживёт до утра. Мне нужно было бы сходить в магазин в двух шагах от дома и принести ему вина, но мне это как-то в голову не пришло.
Поскольку я ехал отдыхать с ребёнком, то захватил с собой коробку, где были кое-какие лекарства, термометр и пузырёк со 150 мл медицинского спирта, заткнутый корковой пробкой. Про этот спирт я и вспомнил и предложил хозяину его выпить. Он посмотрел на меня с испугом и сказал, что спирт - это очень опасно. Поскольку я был химиком по профессии и иногда по глупости пил неразбавленный спирт, то я засмеялся, разбавил в большой кружке спирт до 40 градусов, разлил примерно по трети стакана и опрокинул свой стакан, закусив кусочком лежавшей на столе груши. Хозяин смотрел на меня растерянно, в муках обдумывая принять ли моё предложение. Потом он всё же поднёс стакан ко рту и очень медленно выцедил его содержимое. С того момента, когда хозяин подошёл ко мне с жалобой на жизнь, мы всё делали стоя. После того, как хозяин выпил спирт, он постоял несколько секунд, глядя мне в глаза и вдруг рухнул на пол. Мне показалось, что он хотел сесть на стул, но промахнулся. Я опустился рядом с ним на колени: хозяин был мертвецки пьян и не вязал лыка. Для тех, у кого нет под рукой калькулятора, сообщаю, что опьяневший до потери пульса хозяин принял на грудь количество спирта, которое содержится в одной поллитровой кружке вина. Я позвал жену, мы с ней с большим трудом отволокли его в хозяйские покои и перекатили на постеленное женой одеяло. Утром я спросил у жены, как здоровье мужа, на что она мне ответила, что такому бугаю ничего сделаться не может. Так до отъезда я больше хозяина и не видел.
С хозяином у меня сложились очень непонятные, очень странные отношения. Как-то в один из первых дней моего пребывания в Судаке, когда мы сидели с ним во дворе, он спросил откуда я родом. Я сказал, что родился в Баку, но живу в другом месте. Хозяин произнёс какую-то длинную фразу, как я понял, на турецком языке. Я немного понимал по-азербайджански и в этой фразе я уловил слово "япрАг" (лист). Я сказал, что по-турецки будет "япрАг", а по-азербайджански "ярпАг" и спел какую-то азербайджанскую песню, где встречалось это слово. Хозяин во время исполнения песни внимательно смотрел на меня с серьёзным выражением лица, после чего наклонился ко мне и тихо произнёс: "Ты ещё не выехал, а мы уже знали, что ты едешь!"
Дальше в наших отношениях возникло ещё больше непонятных вещей. Хозяин разговаривал со мной очень почтительно. Вставлял какие-то незнакомые мне фамилии и пытался уловить реагирую я на них или нет. Вспоминал, как было здорово, когда в этих местах всё принадлежало крымским татарам. Чтобы не рехнуться от этих практически каждодневных разговоров, я придавал своему лицу загадочное выражение и сосредоточенно молчал. Хозяин тоже замолкал, показывая, что понимает всё, что я хочу выразить своим молчанием. Особенно он меня зауважал, когда я не помню по какому поводу, скорее всего без всякого повода спел хозяину турецкую песенку, которую непонятно где услышал и запомнил:
Бойнунда ки инджэлэри аман инджэлэри
Бойнунда ки инджэлэри аман инджэлэри
Бирини бэнэ йола
Бирини бэнэ йола и т.д.
Вообще-то петь я любил и с поводом, и совсем без всякого повода. Но после этого случая хозяин, который был почти вдвое меня старше, стал со мной разговаривать с такой подчёркнутой почтительностью, что я начал его избегать.
В то время я ничего не понимал в отношении ко мне хозяина. Но значительно позже, вспоминая отдых в Судаке, я стал читать литературу о крымских татарах, о военном и послевоенном периоде истории этого народа, и до меня кое что начало доходить. В отличие от других депортированных в 1944 году народов, которым разрешили вернуться на родину в 1956 году, крымские татары были лишены этого права до 1989 года. С 1960-х годов в местах проживания депортированных крымских татар в Узбекистане возникло и начало набирать силу национальное движение за восстановление прав народа и возвращение в Крым. Это движение жестко преследовалось, что видно из письма в ЦК КПСС о посещениях Крыма крымскими татарами от 12 ноября 1965 г.: "ЦК КПУ сообщает, что за последнее время, и особенно в 1965 году, участились посещения Крымской области татарами, отселенными в прошлом из Крыма… Приезжавшие в сентябре 1965 года в Крым некие Сулейманов, Халимов, Бекиров Сеит Мемет и Бекиров Сеит Умер, жители г. Гулистана Узбекской ССР, при встречах со своими знакомыми сообщали, что «сейчас в Москву поехала большая делегация добиваться разрешения вернуться татарам в Крым. Возвращаться будем все или никто. Татары будут убивать тех, кто, получив разрешение, индивидуально будет ехать в Крым жить, и тех, кто не захочет поехать в Крым, если будет получено разрешение на возвращение для всех». Из этого письма мне стало ясно, что хозяин принимал меня за крымскотатарского разведчика, который с фальшивым паспортом прибыл нелегально для того, чтобы оценить обстановку. Кроме того, у меня возникло сомнение в том, что хозяин был украинцем, каким он числился в соответствии со своей фамилией. Таким образом мне стало понятно, как получилось так, что я ещё не выехал, а они уже знали о том, что я еду.
За два дня до нашего отъезда из Судака произошла неприятная история. Хозяин появился дома немного раньше обычного и с траурным выражением лица сообщил мне, что впервые за много лет у него "не получилось с вином". Видимо, он считал абсолютно нереальной возможность взять деньги на вино у жены. Попросить у меня денег ему не позволяло его достоинство, поэтому он просто пришёл сообщить мне об этом печальном факте, как единственному человеку, который может понять это горе и посочувствовать ему. Он выглядел человеком, который не мог бы с уверенностью утверждать, что доживёт до утра. Мне нужно было бы сходить в магазин в двух шагах от дома и принести ему вина, но мне это как-то в голову не пришло.
Поскольку я ехал отдыхать с ребёнком, то захватил с собой коробку, где были кое-какие лекарства, термометр и пузырёк со 150 мл медицинского спирта, заткнутый корковой пробкой. Про этот спирт я и вспомнил и предложил хозяину его выпить. Он посмотрел на меня с испугом и сказал, что спирт - это очень опасно. Поскольку я был химиком по профессии и иногда по глупости пил неразбавленный спирт, то я засмеялся, разбавил в большой кружке спирт до 40 градусов, разлил примерно по трети стакана и опрокинул свой стакан, закусив кусочком лежавшей на столе груши. Хозяин смотрел на меня растерянно, в муках обдумывая принять ли моё предложение. Потом он всё же поднёс стакан ко рту и очень медленно выцедил его содержимое. С того момента, когда хозяин подошёл ко мне с жалобой на жизнь, мы всё делали стоя. После того, как хозяин выпил спирт, он постоял несколько секунд, глядя мне в глаза и вдруг рухнул на пол. Мне показалось, что он хотел сесть на стул, но промахнулся. Я опустился рядом с ним на колени: хозяин был мертвецки пьян и не вязал лыка. Для тех, у кого нет под рукой калькулятора, сообщаю, что опьяневший до потери пульса хозяин принял на грудь количество спирта, которое содержится в одной поллитровой кружке вина. Я позвал жену, мы с ней с большим трудом отволокли его в хозяйские покои и перекатили на постеленное женой одеяло. Утром я спросил у жены, как здоровье мужа, на что она мне ответила, что такому бугаю ничего сделаться не может. Так до отъезда я больше хозяина и не видел.
Азбука глухонемых
Это было, если не ошибаюсь, летом 67-го года. Мне понадобилось на один день съездить в г.Салават (Башкирия). В Салавате уже находился мой сотрудник, и мы должны были вместе вернуться домой. В день отъезда стояла жуткая жара, и я поехал в тонкой белой рубашке. В руках у меня была небольшая папка с документами. Через пару часов после того, как я приехал в Салават, пошёл проливной дождь и мы решили переждать в гостиннице до завтра. Назавтра сильно похолодало, дождь превратился в ливень, мы взяли такси, съездили на завод, подписали бумаги и отправились в Уфу, где должны были сесть на поезд до Куйбышева. В Уфе вдруг в разгар лета пошёл снег, Мы щёлкали зубами от холода, купленные в Салавате байковые рубашки, одетые поверх обычных рубашек, совершенно не грели. В зале ожидания вокзала температура не отличалась от уличной, а нам нужно было ждать поезда ещё больше половины суток. В те времена в Уфе на улицах продавали разливной портвейн. Я в первый и в последний раз в жизни пил стаканами потвейн для того, чтобы согреться. Мы с моим сотрудником приняли вполне лошадинные дозы портвейна и заснули беспробудным сном на скамейке уфимского вокзала.
Надо сказать, что портвейн нас спас от неминуемого воспаления лёгких. Когда я проснулся, в зале ожидания было уже намного теплее. C трудом продравши глаза, я увидел, что совершенно безлюдный до этого зал был до отказа заполнен людьми. Зал ожидания на уфимском вокзале был внушительных размеров, и на всех скамейках сидели люди, которые разговаривали, сильно жестикулируя. Первое мое впечатление было, что я с перепоя сошёл с ума и оглох. В зале стояла гробовая тишина при том, что все люди на скамейках активно общались между собой. Я слегка кашлянул и услышал звук своего кашля. Я громко произнёс имя моего сотрудника, он открыл один глаз, обвёл взглядом зал и заснул. Я вновь его разбудил и спросил не кажется ли ему странным поведение людей в зале, на что он, не открывая глаз, сообщил мне, что в Уфе дважды в год проводятся всесоюзные конференции глухонемых.
По утрам я просматриваю ЖЖ и с каждым днём всё больше и больше ощущаю отсутствие радикально нового: либертарианцы пишут для либертарианцев, люди, обожающие Грузию, пишут для людей, обожающих Грузию, любители изящной словестности - для любителей изящной словесности, любители путешествий для любителей путешествий, те, которые неравнодушны к событиям в Иране, пишут для тех, кто не равнодушен к народу этой страны, правозащитники пишут для правозащитников... каждый пишет себе подобному, даже если тот придерживается диаметрально противоположных взглядов. Даже те, кому не о чём писать, обращаются к именно к тем, кому не о чём писать. Становится человек на табуретку и кричит в форточку, задрав нос к потолку: "Сегодня еле-еле проснулся!!!" А из форточки ему отвечают: "Не могу найти второй тапочек!!!".
Короче говоря, получается всё просто. Пароль - салам алейкум (гамарджоба, коман сова)! Отзыв - алейкум салам (гагимарджос, комси комса)! И только народа в Живом Журнале не слышно. Народ разговаривает сам с собой, что выглядит для участников ЖЖ азбукой глухонемых.
Надо сказать, что портвейн нас спас от неминуемого воспаления лёгких. Когда я проснулся, в зале ожидания было уже намного теплее. C трудом продравши глаза, я увидел, что совершенно безлюдный до этого зал был до отказа заполнен людьми. Зал ожидания на уфимском вокзале был внушительных размеров, и на всех скамейках сидели люди, которые разговаривали, сильно жестикулируя. Первое мое впечатление было, что я с перепоя сошёл с ума и оглох. В зале стояла гробовая тишина при том, что все люди на скамейках активно общались между собой. Я слегка кашлянул и услышал звук своего кашля. Я громко произнёс имя моего сотрудника, он открыл один глаз, обвёл взглядом зал и заснул. Я вновь его разбудил и спросил не кажется ли ему странным поведение людей в зале, на что он, не открывая глаз, сообщил мне, что в Уфе дважды в год проводятся всесоюзные конференции глухонемых.
По утрам я просматриваю ЖЖ и с каждым днём всё больше и больше ощущаю отсутствие радикально нового: либертарианцы пишут для либертарианцев, люди, обожающие Грузию, пишут для людей, обожающих Грузию, любители изящной словестности - для любителей изящной словесности, любители путешествий для любителей путешествий, те, которые неравнодушны к событиям в Иране, пишут для тех, кто не равнодушен к народу этой страны, правозащитники пишут для правозащитников... каждый пишет себе подобному, даже если тот придерживается диаметрально противоположных взглядов. Даже те, кому не о чём писать, обращаются к именно к тем, кому не о чём писать. Становится человек на табуретку и кричит в форточку, задрав нос к потолку: "Сегодня еле-еле проснулся!!!" А из форточки ему отвечают: "Не могу найти второй тапочек!!!".
Короче говоря, получается всё просто. Пароль - салам алейкум (гамарджоба, коман сова)! Отзыв - алейкум салам (гагимарджос, комси комса)! И только народа в Живом Журнале не слышно. Народ разговаривает сам с собой, что выглядит для участников ЖЖ азбукой глухонемых.
Живые мертвые и мёртвые живые
Мой дядя - Семён Иосифович Пинкусов (Сёма среди всех, кто знал его) - работал часовым мастером в небольшой мастерской в центре Баку. Внешне он и габаритами, и манерами, и лицом был удивительно похож на ведущего Фокс Ньюс Билла О`Райли. Позднее я узнал, что он был одним из самых крупных или же самым крупным подпольным торговцем бриллиантами на Кавказе. Он был невероятно умён, точнее сказать, мудр, и за десятилетия этого безумно опасного бизнеса умудрился не иметь дела с властями.
В 14 лет он начал зарабатывать, чтобы кормить семью, в которой кроме него и трех братьев была сестра - моя мама. Он был самым старшим из них. Дядя Сёма мне рассказывал, что первый его бизнес заключался в том, что они с другом покупали кусок мыла, нарезали его на маленькие кусочки, заворачивали их в фольгу и продавали, как универсальное средство для выведения любых пятен. Они разработали систему, позволяющую им избежать ареста. Дело было в Херсоне. Дядя Сёма устанавливал у каменной стены треножник, на котором лежали тюбики "универсального средства", зубная щётка и плошка с водой. К стене был прислонён прибитый к палке кусок фанеры, на котором химическим карандашом большими буквами было написано: "От пятна никто не застрахован и не гарантирОван". Эту же формулу с указанным ударением Сёма непрерывно выкрикивал, чтобы привлечь клиентов. А ниже мелкими буквами было написано сочинённое друзьями четверостишие, которое я к сожалению забыл. Помню только первую строчку: "Пятно можно получить везде..." При приближении милиционера отработанными движеними юный дядя Сёма перебрасывал все аксессуары через стенку и его бизнес-партнёр удирал с ними проходными дворами. После первого удачного опыта дядя Сёма придумал множество других вариантов заработка и в итоге закончил свои поиски торговлей золотом и драгоценными камнями.
Я очень любил его при жизни, но после его смерти люблю его всё больше и больше. Очень часто его вспоминаю, и мне всегда хочется ему подражать. Я не могу в двух словах описать характер этого человека. Он невероятно хорошо разбирался в людях. Однажды по какому-то не помню поводу он дал мне три рубля. Для ученика начальных классов это были немалые деньги. Я от неожиданности жутко обиделся и сказал, что не нуждаюсь в деньгах. Потом мне часто стыдно было вспоминать этот эпизод. Сёма посмотрел на меня очень внимательно, глаза его слегка подобрели, он ничего не сказал, никаким образом не изменил ко мне своего отношения, но после этого никогда больше не предлагал мне денег. Сёма не изображал из себя нищего, но и не допускал показного шика. В его доме всегда были самые лучшие и дорогие продукты. Рядом с его домом находилась синагога и он передавал раввину пожертвования из рук в руки без афиширования своих пожертвований. Однажды в Ессентуках я шёл по парку со своей тёткой - женой Сёмы. Вдруг к нам подошёл толстенький пожилой дядька и, указывая на жемчужное ожерелье, висевшее на шее моей тётки, сказал: "Ви знаете, сколько стоит эта вещь на вашей шее?". Тётка сказала, что она таки да знает. Дядька извинился и долго смотрел нам в след. Подпольные коммерсанты Баку очень хорошо относились к Сёме. Всё это я знаю из мелких мелочей, на которые всю жизнь обращаю внимание в первую очередь.
Но главное, за что я уважал своего дядю, это было невероятно заботливое отношение ко всем родственникам, включая очень дальних, при полном пренебрежении и равнодушии к благодарности с их стороны. По моим личным впечатлениям и воспоминаниям в его поступках не было и тени желания сказать самому себе: "Какой же я всё-таки хороший человек!" Во всём, что он делал, не было ожидания обратной связи. Это была мудрость живущего человека. Ни за что не поверю в то, что при его мудрости он не понимал: всё, что он делает, обернётся против него после его смерти. Я - как уже говорил, неагрессивный атеист. Но никакой атеист, если он не законченный идиот, не может абстрагироваться от того, что дала человечеству религия с её стремлением к совершенствованию нравственных принципов в межчеловеческих отношениях, которые невозможно было бы оттачивать без провозглашения вечной жизни после того, как человек завершает свой бренный путь. О земной и послеземной жизни моего дяди я и хочу рассказать, и, думаю, что это поможет читателю сильно задуматься над тем, что не всегда доброе сеет доброе, но в этом заложен вызов духа живых мёртвых по отношению к духу мёртвых живых.
После того, как брат Сёмы, живший в Харькове, скончался, он постоянно до самой своей смерти помогал деньгами его сыну. Он помогал всем. Одним он дарил отрез на пальто или костюм, другим помогал деньгами и продуктами. Один из его братьев устраивал истерики, постоянно требуя от него денег или же крупно обижался по поводу того, что кому-то Сёма дал больше, чем ему. Сёма смотрел на него, как на мальчика, который писает в постель не по своей вине. Регулярно Сёма устраивал ужины или обеды и приглашал на них родственников. Очень часто он организовывал угощение для каждой семьи в отдельности. Я переехал в г.Новокуйбышевск в 63 году. С едой там было очень плохо. По талонам выдавали в месяц 300г масла, два кило макарон, килограмм сахара и 2 пачки чаю. Он узнал об этом от моей мамы. Помня, что я обиделся, когда он мне дал деньги, он прислал мне посылку. В большом ящике лежала жирная свинина, переложенная крупной солью. До этого мама приезжала ко мне на несколько дней, и все эти дни стоял мороз 30-35 градусов. Сёма прислал мне жирную свинину, чтобы я не мёрз. Я никогда в жизни не ел свинину и подарил её соседям. Но этот жест моего дяди я всегда помнил и буду помнить до самой смерти. Я не хочу говорить о детях и жене Сёмы. Может быть у них и были какие-либо проблемы, но во всяком случае точно, это не были проблемы материального обеспечения или внимания со стороны отца и мужа. У сына всегда были репетиторы, дочь никогда не сомневалась, что при всех её более, чем странных блужданиях по жизни, папа в любом случае её выручит.
После смерти Сёмы (у него была тяжёлая форма диабета) все близкие и дальние родственники (а их было немало) оказались в Израиле и США. Сёмин капитал обеспечил им безбедное существование до конца их дней с переходом к потомкам. Жена выехала в США, обвешанная бриллиантами, каждый из которых мог надолго обеспечить среднюю семью. Многие из племянников и потомков племянников так и не узнали, что Сёма сыграл огромную роль в их жизни. Мне приходилось общаться со многими из прямых и косвенных наследников, уже живя в Америке. За редчайшим исключением никто из близких и дальних родственников Сёмы, которому они были очень многим обязаны, не сказал о нём ни слова хорошего. Почти все говорили о нём с нескрываемой злобой. Помню телефонный разговор с его племянником - сыном брата жены. Этот человек был инвалидом и Сёма постоянно помогал этой семье всем, чем мог. Я хорошо помнил своего телефонного собеседника, которого в детстве называли Абуся (от Абрама). Помню этого мальчика, который приходил к Сёме с посиневшим от мороза носиком и Сёма заботливо подкладывал ему в тарелку холодец с хреном и фаршированную рыбу. Это мальчик вырос, выучился на зубного врача и ныне живёт в Филадельфии, не нуждаясь. Помню, что я присел, чтобы не упасть, услышав с какой злобой он говорил о своём дяде. Я мог бы писать и писать, не останавливаясь, но я вовсе не желаю сплетничать о своих ныне живых родственниках. Я пишу только для того, чтобы проиллюстрировать то, над чем мне самому пришлось крепко задуматься.
Сёма мешал окружавшим его людям быть добрыми, умными, заботливыми, креативными. Мешал "злобно", "нахально" и "безответственно". Такое не прощается никогда.
Мне глубоко плевать на то, насколько я лучше других. Мне важно знать, насколько я лучше себя. Когда мы с сестрой со слезами на глазах и с нежностью в голосе вспоминаем нашего дядю Сёму, я надеюсь, что, хотя в раю радость и удовольствия отпускают, не меряя, ему очень приятно видеть нас такими.
В 14 лет он начал зарабатывать, чтобы кормить семью, в которой кроме него и трех братьев была сестра - моя мама. Он был самым старшим из них. Дядя Сёма мне рассказывал, что первый его бизнес заключался в том, что они с другом покупали кусок мыла, нарезали его на маленькие кусочки, заворачивали их в фольгу и продавали, как универсальное средство для выведения любых пятен. Они разработали систему, позволяющую им избежать ареста. Дело было в Херсоне. Дядя Сёма устанавливал у каменной стены треножник, на котором лежали тюбики "универсального средства", зубная щётка и плошка с водой. К стене был прислонён прибитый к палке кусок фанеры, на котором химическим карандашом большими буквами было написано: "От пятна никто не застрахован и не гарантирОван". Эту же формулу с указанным ударением Сёма непрерывно выкрикивал, чтобы привлечь клиентов. А ниже мелкими буквами было написано сочинённое друзьями четверостишие, которое я к сожалению забыл. Помню только первую строчку: "Пятно можно получить везде..." При приближении милиционера отработанными движеними юный дядя Сёма перебрасывал все аксессуары через стенку и его бизнес-партнёр удирал с ними проходными дворами. После первого удачного опыта дядя Сёма придумал множество других вариантов заработка и в итоге закончил свои поиски торговлей золотом и драгоценными камнями.
Я очень любил его при жизни, но после его смерти люблю его всё больше и больше. Очень часто его вспоминаю, и мне всегда хочется ему подражать. Я не могу в двух словах описать характер этого человека. Он невероятно хорошо разбирался в людях. Однажды по какому-то не помню поводу он дал мне три рубля. Для ученика начальных классов это были немалые деньги. Я от неожиданности жутко обиделся и сказал, что не нуждаюсь в деньгах. Потом мне часто стыдно было вспоминать этот эпизод. Сёма посмотрел на меня очень внимательно, глаза его слегка подобрели, он ничего не сказал, никаким образом не изменил ко мне своего отношения, но после этого никогда больше не предлагал мне денег. Сёма не изображал из себя нищего, но и не допускал показного шика. В его доме всегда были самые лучшие и дорогие продукты. Рядом с его домом находилась синагога и он передавал раввину пожертвования из рук в руки без афиширования своих пожертвований. Однажды в Ессентуках я шёл по парку со своей тёткой - женой Сёмы. Вдруг к нам подошёл толстенький пожилой дядька и, указывая на жемчужное ожерелье, висевшее на шее моей тётки, сказал: "Ви знаете, сколько стоит эта вещь на вашей шее?". Тётка сказала, что она таки да знает. Дядька извинился и долго смотрел нам в след. Подпольные коммерсанты Баку очень хорошо относились к Сёме. Всё это я знаю из мелких мелочей, на которые всю жизнь обращаю внимание в первую очередь.
Но главное, за что я уважал своего дядю, это было невероятно заботливое отношение ко всем родственникам, включая очень дальних, при полном пренебрежении и равнодушии к благодарности с их стороны. По моим личным впечатлениям и воспоминаниям в его поступках не было и тени желания сказать самому себе: "Какой же я всё-таки хороший человек!" Во всём, что он делал, не было ожидания обратной связи. Это была мудрость живущего человека. Ни за что не поверю в то, что при его мудрости он не понимал: всё, что он делает, обернётся против него после его смерти. Я - как уже говорил, неагрессивный атеист. Но никакой атеист, если он не законченный идиот, не может абстрагироваться от того, что дала человечеству религия с её стремлением к совершенствованию нравственных принципов в межчеловеческих отношениях, которые невозможно было бы оттачивать без провозглашения вечной жизни после того, как человек завершает свой бренный путь. О земной и послеземной жизни моего дяди я и хочу рассказать, и, думаю, что это поможет читателю сильно задуматься над тем, что не всегда доброе сеет доброе, но в этом заложен вызов духа живых мёртвых по отношению к духу мёртвых живых.
После того, как брат Сёмы, живший в Харькове, скончался, он постоянно до самой своей смерти помогал деньгами его сыну. Он помогал всем. Одним он дарил отрез на пальто или костюм, другим помогал деньгами и продуктами. Один из его братьев устраивал истерики, постоянно требуя от него денег или же крупно обижался по поводу того, что кому-то Сёма дал больше, чем ему. Сёма смотрел на него, как на мальчика, который писает в постель не по своей вине. Регулярно Сёма устраивал ужины или обеды и приглашал на них родственников. Очень часто он организовывал угощение для каждой семьи в отдельности. Я переехал в г.Новокуйбышевск в 63 году. С едой там было очень плохо. По талонам выдавали в месяц 300г масла, два кило макарон, килограмм сахара и 2 пачки чаю. Он узнал об этом от моей мамы. Помня, что я обиделся, когда он мне дал деньги, он прислал мне посылку. В большом ящике лежала жирная свинина, переложенная крупной солью. До этого мама приезжала ко мне на несколько дней, и все эти дни стоял мороз 30-35 градусов. Сёма прислал мне жирную свинину, чтобы я не мёрз. Я никогда в жизни не ел свинину и подарил её соседям. Но этот жест моего дяди я всегда помнил и буду помнить до самой смерти. Я не хочу говорить о детях и жене Сёмы. Может быть у них и были какие-либо проблемы, но во всяком случае точно, это не были проблемы материального обеспечения или внимания со стороны отца и мужа. У сына всегда были репетиторы, дочь никогда не сомневалась, что при всех её более, чем странных блужданиях по жизни, папа в любом случае её выручит.
После смерти Сёмы (у него была тяжёлая форма диабета) все близкие и дальние родственники (а их было немало) оказались в Израиле и США. Сёмин капитал обеспечил им безбедное существование до конца их дней с переходом к потомкам. Жена выехала в США, обвешанная бриллиантами, каждый из которых мог надолго обеспечить среднюю семью. Многие из племянников и потомков племянников так и не узнали, что Сёма сыграл огромную роль в их жизни. Мне приходилось общаться со многими из прямых и косвенных наследников, уже живя в Америке. За редчайшим исключением никто из близких и дальних родственников Сёмы, которому они были очень многим обязаны, не сказал о нём ни слова хорошего. Почти все говорили о нём с нескрываемой злобой. Помню телефонный разговор с его племянником - сыном брата жены. Этот человек был инвалидом и Сёма постоянно помогал этой семье всем, чем мог. Я хорошо помнил своего телефонного собеседника, которого в детстве называли Абуся (от Абрама). Помню этого мальчика, который приходил к Сёме с посиневшим от мороза носиком и Сёма заботливо подкладывал ему в тарелку холодец с хреном и фаршированную рыбу. Это мальчик вырос, выучился на зубного врача и ныне живёт в Филадельфии, не нуждаясь. Помню, что я присел, чтобы не упасть, услышав с какой злобой он говорил о своём дяде. Я мог бы писать и писать, не останавливаясь, но я вовсе не желаю сплетничать о своих ныне живых родственниках. Я пишу только для того, чтобы проиллюстрировать то, над чем мне самому пришлось крепко задуматься.
Сёма мешал окружавшим его людям быть добрыми, умными, заботливыми, креативными. Мешал "злобно", "нахально" и "безответственно". Такое не прощается никогда.
Мне глубоко плевать на то, насколько я лучше других. Мне важно знать, насколько я лучше себя. Когда мы с сестрой со слезами на глазах и с нежностью в голосе вспоминаем нашего дядю Сёму, я надеюсь, что, хотя в раю радость и удовольствия отпускают, не меряя, ему очень приятно видеть нас такими.
Subscribe to:
Posts (Atom)