Как-то мы с бабушкой отдыхали в Ессентуках. Мне было тогда 11 лет. Я прогуливался по улице и увидел, что несколько мальчишек собираются бросить в костёр маленькую змейку, чтобы посмотреть, как она будет умирать. Это был совершенно безобидный ужонок. Уж и гадюка похожи, только у гадюки на головке два серых пятна, а у ужа - два оранжевых. Я подошёл к мальчишкам и сказал, что я им дам деньги, если они отдадут мне ужа. Глаза у них мгновенно разгорелись, они быстро обменялись взглядами, и один из них, видимо, главный в компании запросил у меня какую-то совершенно нереальную цену. Я сказал, что у меня есть всего несколько рублей и вывернул карманы. В общем, они отдали мне ужонка за те деньги, которые у меня были. Я принёс его домой и стал поить молоком, которое он пил из блюдечка.
В это время к нам на несколько дней приехал мой отец. Когда он заходил во двор дома, где мы с бабушкой жили, то увидел меня со змейкой в руках. Отец сделал страшные глаза и громко закричал: "Брось гадюку, она тебя укусит, немедленно брось!" на что я ему сказал: "Папа, успокойся, ты просто не знаешь, что это не гадюка, а маленький очень красивый ужонок." Словом, я убедил своего отца, что ничего опасного маленькая змейка из себя не представляет. Но отцу было очень трудно поверить, что моя змея - совершенно безобидное животное. Он всегда жил в городе и не мог видеть змей. Он лишь читал про гадюк, которые жалят людей.
Я конечно очень хотел забрать ужонка домой, в город Баку, где мы жили. Но я понимал, что отец будет сильно против. Я положил ужонка в футляр от фотоаппарата и таким образом привёз его домой. У нас в доме была светлая галерея, одна стена которой была стеклянной. Ужонок ползал по полу галереи и ничего не боялся. В итоге отец смирился с тем, что в нашей семье поселилась змея и порой с большим интересом за ней наблюдал.
В нашем доме (это был очень необычный дом: http://systemity-systemity.blogspot.com/2009/07/blog-post_513.html) были очень высокие потолки - более 5 метров. Мой ужонок пролез в маленькую дырочку от трубы парового отопления, прополз по внутренней части стены и вылез в галерее у наших соседей этажом выше. Вдруг среди бела дня на площадке выше нашего этажа раздались истошные крики. Там жила большая семья, а бабушка этой семьи была очень толстая, шириной в платяной шкаф. Эта бабушка вылетела из квартиры с невероятной для ей габаритов резвостью, за ней с криками повыскакивали остальные члены семьи. Они столпились на лестничной площадке и кричали на весь двор: "Гадюка, гадюка!" Затем, вооружившись на кухне топориком, двое мужчин вернулись и бесстрашно набросились на моего маленького ужонка, который для них был страшной гадюкой. Они изрубили его на мелкие кусочки.
Когда мой отец пришёл с работы и узнал об этой истории, он подошел ко мне, сделал страшные глаза и тихо сказал мне на ухо: "Если ты кому-нибудь расскажешь, что у нас жила змея, то я тебя отлуплю." А у семьи, которая бесстрашно сделала кашу из маленького красивого ужонка, наверняка из поколение в поколение переходила история о том, как в центре большого города, на четвёртом этаже дома среди бела дня появилась страшно ядовитая гадюка, с которой семья вступила в борьбу и победила.
Wednesday, October 20, 2010
Пуделиная охота на кабанов
Однажды, когда мы жили в Скоттсдэйле (Аризона), часов в 10 вечера наш той-пудель Фуся начал сильно волноваться. Он всё время подбегал к входной двери и изображал на лице крайнюю степень озабоченности. Обычно Фуся не лаял. Он мог полаять от восторга, если что-то ему очень нравилось, мог лаем сообщить нам, что мы ведём себя непорядочно, не делясь с ним какой-то вкуснятиной. От фусиного зада до шеи было не больше четверти метра, но он носом видел все, что делается на столе. Ещё Фуся мог полаять, чтобы поддержать свою подругу - чихуахуа Маню, которая могла непрерывно гавкать до тех пор, пока в доме был человек, который вызывал у неё подозрения, например, мастер по починке чего-нибудь. Все свои эмоции и настроение Фуся доводил до нас с помощью своей невероятно выразительной мордочки и хвостика с помпошкой на конце.
Таким образом, хотя Фуся и не лаял, но я видел, что он предельно взволнован. Он периодически подбегал к двери и изображал на лице крайнюю форму беспомощности от невозможности преодолеть мою странную непонятливость. Наконец, я решил выяснить в чём дело, открыл дверь на улицу и чуть не обделался от страха: передо мной стояла семья кабанов. Папа был здоровый, клыкастый. Мама была чуть поменьше, а рядом толкалось трое детишек, каждый из которых был в три-четыре раза тяжелее Фуси. Кабаны не ожидали меня увидеть и с нахальным интересом уставились на меня своими маленькими глазками.
В Америке почти все звери непуганные. Кабаны не испытывали в отличие от меня никакого чувства страха. Потом уже я выяснил, что это были хавелины или ошейниковые пекари, которые много лет назад начали селиться в Аризоне из родной им Аргентины. Вес их доходит до 30кг. Перед нашим домом росли большие кактусы, которыми питаются пекари в Аризоне. Этими кактусами и пришла мирно поужинать семейка кабанов.
В момент, когда я нос в нос столкнулся с кабанами, я настолько ошалел, что забыл про Фусю. Очнулся я от того, что Фуся бросился на главного кабана, сделав акробатический прыжок из-за моей спины. Он не рычал, не лаял, он лишь раскрыл пасть, чтобы откусить кабану рыло. Фуся ещё был в полёте, когда кабанья семейка в панике пустилась бежать. Впереди бежали детишки, за ними муттер, замыкал отступление папаша. За кабаньей семейкой со зверским выражением лица мчался Фуся, напоминая мистера Питкина на фронте. За Фусей мчался я на босу ногу, сразу же потеряв домашние тапочки, в которые был обут. С огромным трудом я нагнал Фусю, прижал его к груди, разыскал тапочки и повернул назад. Фуся вырывался из рук, умоляя меня позволить ему добить кабанов.
Мы вернулись в дом, от пережитых волнений я, не выпуская Фусю из рук, свалился в кресло. По Фуси было видно, что он только что понял, с кем он связался. Он весь обмяк, смотрел на меня как-то жалостливо без тени хвастовства. Через две-три минуты он уже спал у меня на руках. Видимо волнение, которое пришло к нему задним числом, совершенно сморило нашего Матросова. Интресно, что Маня совершенно не почувствовала присутствие кабанов за дверью дома.
Таким образом, хотя Фуся и не лаял, но я видел, что он предельно взволнован. Он периодически подбегал к двери и изображал на лице крайнюю форму беспомощности от невозможности преодолеть мою странную непонятливость. Наконец, я решил выяснить в чём дело, открыл дверь на улицу и чуть не обделался от страха: передо мной стояла семья кабанов. Папа был здоровый, клыкастый. Мама была чуть поменьше, а рядом толкалось трое детишек, каждый из которых был в три-четыре раза тяжелее Фуси. Кабаны не ожидали меня увидеть и с нахальным интересом уставились на меня своими маленькими глазками.
В Америке почти все звери непуганные. Кабаны не испытывали в отличие от меня никакого чувства страха. Потом уже я выяснил, что это были хавелины или ошейниковые пекари, которые много лет назад начали селиться в Аризоне из родной им Аргентины. Вес их доходит до 30кг. Перед нашим домом росли большие кактусы, которыми питаются пекари в Аризоне. Этими кактусами и пришла мирно поужинать семейка кабанов.
В момент, когда я нос в нос столкнулся с кабанами, я настолько ошалел, что забыл про Фусю. Очнулся я от того, что Фуся бросился на главного кабана, сделав акробатический прыжок из-за моей спины. Он не рычал, не лаял, он лишь раскрыл пасть, чтобы откусить кабану рыло. Фуся ещё был в полёте, когда кабанья семейка в панике пустилась бежать. Впереди бежали детишки, за ними муттер, замыкал отступление папаша. За кабаньей семейкой со зверским выражением лица мчался Фуся, напоминая мистера Питкина на фронте. За Фусей мчался я на босу ногу, сразу же потеряв домашние тапочки, в которые был обут. С огромным трудом я нагнал Фусю, прижал его к груди, разыскал тапочки и повернул назад. Фуся вырывался из рук, умоляя меня позволить ему добить кабанов.
Мы вернулись в дом, от пережитых волнений я, не выпуская Фусю из рук, свалился в кресло. По Фуси было видно, что он только что понял, с кем он связался. Он весь обмяк, смотрел на меня как-то жалостливо без тени хвастовства. Через две-три минуты он уже спал у меня на руках. Видимо волнение, которое пришло к нему задним числом, совершенно сморило нашего Матросова. Интресно, что Маня совершенно не почувствовала присутствие кабанов за дверью дома.
Tuesday, October 19, 2010
Джульбарсова этика
Когда я учился в школе, я часто ходил к маминой знакомой, которую звали Марго. У Марго была огромная немецкая овчарка по имени Джульбарс. Мы были с ним настоящими друзьями. К тому времени, когда мы познакомились, Джульбарс уже был болен раком желудка. Ему нельзя было есть грубую пищу и Марго его кормила манной кашой с яйцом. Если он ел что-нибудь другое, то у него начиналась рвота. Джульбарс эту кашу просто ненавидел. По его глазам было видно, что он ненавидел эту кашу, как настоящего врага. Он лежал часами около тарелки с кашей и грустно смотрел в сторону.
Когда я приходил, он страшно радовался, вскакивал и приносил мне в зубах ошейник и поводок: мол, пошли гулять. В это время Марго тихим голосом говорила: "Неужели ты думаешь, что пойдёшь гулять, если не съешь кашу?" Джульбарс бросался к тарелке и за секунду вылизывал всю кашу до крошки. Потом он уже с совершенно нахальным видом приносил ошейник, так как знал, что уже никто не может ему помешать идти со мной гулять.
Джульбарс знал, что без разрешения хозяев никого из дома выпускать нельзя. Он вообще был очень умный и всегда знал, что нужно делать в каждый данный момент. Однажды моя мама пришла к Марго и они начали вместе шить платье. Они так долго шили, что Марго не выдержала и свалилась на диване спать. Было уже очень поздно, мама встала, чтобы пойти домой и стала собирать вещи.
И тут у Джульбарса началась истерика: он впервые не знал, как поступить. С одной стороны, он не имел права выпустить мою маму без разрешения Марго. А с другой стороны, он знал, что мама хороший друг семьи и обращаться с ней, как с каким-то посторонним человеком, очень неприлично. Он видел, что мама собирает вещи и значит сейчас начнёт уходить. Что делать?!
Джульбарс начал лапой будить Марго. А Марго была способна спать так крепко, что её просто невозможно было разбудить. Джульбарс не знал, что делать. А мама ничего не понимала и смотрела, что же это Джульбарс вытворяет со своей хозяйкой? Джульбарс был просто в отчаянии: он не должен был выпускать и в то же время не мог не выпустить. Такую задачу трудно решить даже человеку. Джульбарс начал кусать Марго за лицо, потом потянул её за нос.
Марго открыла один глаз, сказала: "Ты что? С ума сошёл?" и снова заснула. Как только Джульбарс увидел, что Марго открыла глаз и значит поняла, что мама собирает свои вещи, т.е. собирается уйти, он тутже лёг и заснул на полу мервецким сном. Так он решил очень трудную этическую проблему.
Когда Джульбарс был уже очень сильно болен и ходил с большим трудом, Марго выводила его в кусты недалеко от дома. Однажды Джульбарс ушёл в кусты, а Марго стояла и ждала его на улице. Она была очень худой тонкой женщиной. Недалеко от того места, где Марго стояла, находился оперный театр. Один молодой человек бежал, потому что опаздывал в театр. Пробегая мимо Марго, он задел её, она упала на колено и вскрикнула. Молодой человек не обратил внимание на это и побежал дальше.
В это время старый и смертельно больной Джульбарс превратился в молодую боевую собаку. Он выбежал из кустов, сразу всё понял, в несколько прыжков догнал молодого человека, схватил его за пояс и разорвал ему брюки от поясницы до пола. Молодой человек чуть не скончался от страха, он приковылял к Марго и сказал: "Вы видите, что сделала со мной ваша собака? Я шёл в театр, а теперь я с порванными штанами не знаю даже, как до дому дойти." На что Марго ему ответила: "Вы сбили с ног женщину и даже не извинились. Моя собака никому не позволит так обращаться с женщиной. Моя собака лучше, чем вы, разбирается в этике."
Когда я приходил, он страшно радовался, вскакивал и приносил мне в зубах ошейник и поводок: мол, пошли гулять. В это время Марго тихим голосом говорила: "Неужели ты думаешь, что пойдёшь гулять, если не съешь кашу?" Джульбарс бросался к тарелке и за секунду вылизывал всю кашу до крошки. Потом он уже с совершенно нахальным видом приносил ошейник, так как знал, что уже никто не может ему помешать идти со мной гулять.
Джульбарс знал, что без разрешения хозяев никого из дома выпускать нельзя. Он вообще был очень умный и всегда знал, что нужно делать в каждый данный момент. Однажды моя мама пришла к Марго и они начали вместе шить платье. Они так долго шили, что Марго не выдержала и свалилась на диване спать. Было уже очень поздно, мама встала, чтобы пойти домой и стала собирать вещи.
И тут у Джульбарса началась истерика: он впервые не знал, как поступить. С одной стороны, он не имел права выпустить мою маму без разрешения Марго. А с другой стороны, он знал, что мама хороший друг семьи и обращаться с ней, как с каким-то посторонним человеком, очень неприлично. Он видел, что мама собирает вещи и значит сейчас начнёт уходить. Что делать?!
Джульбарс начал лапой будить Марго. А Марго была способна спать так крепко, что её просто невозможно было разбудить. Джульбарс не знал, что делать. А мама ничего не понимала и смотрела, что же это Джульбарс вытворяет со своей хозяйкой? Джульбарс был просто в отчаянии: он не должен был выпускать и в то же время не мог не выпустить. Такую задачу трудно решить даже человеку. Джульбарс начал кусать Марго за лицо, потом потянул её за нос.
Марго открыла один глаз, сказала: "Ты что? С ума сошёл?" и снова заснула. Как только Джульбарс увидел, что Марго открыла глаз и значит поняла, что мама собирает свои вещи, т.е. собирается уйти, он тутже лёг и заснул на полу мервецким сном. Так он решил очень трудную этическую проблему.
Когда Джульбарс был уже очень сильно болен и ходил с большим трудом, Марго выводила его в кусты недалеко от дома. Однажды Джульбарс ушёл в кусты, а Марго стояла и ждала его на улице. Она была очень худой тонкой женщиной. Недалеко от того места, где Марго стояла, находился оперный театр. Один молодой человек бежал, потому что опаздывал в театр. Пробегая мимо Марго, он задел её, она упала на колено и вскрикнула. Молодой человек не обратил внимание на это и побежал дальше.
В это время старый и смертельно больной Джульбарс превратился в молодую боевую собаку. Он выбежал из кустов, сразу всё понял, в несколько прыжков догнал молодого человека, схватил его за пояс и разорвал ему брюки от поясницы до пола. Молодой человек чуть не скончался от страха, он приковылял к Марго и сказал: "Вы видите, что сделала со мной ваша собака? Я шёл в театр, а теперь я с порванными штанами не знаю даже, как до дому дойти." На что Марго ему ответила: "Вы сбили с ног женщину и даже не извинились. Моя собака никому не позволит так обращаться с женщиной. Моя собака лучше, чем вы, разбирается в этике."
Monday, October 18, 2010
Пример инновативной педагогики
Одним из разделов педагогики является педагогическая инноватика, представляющая собой науку, изучающую природу, закономерности возникновения и развития педагогических инноваций в отношении субъектов образования. На самом же деле за две с половиной тысячи лет от Кун Фу-Цзы, которого в простонародьи принято называть Конфуцием, и до сегодняшнего дня труженники науки о сущности, закономерностях, принципах, методах и формах обучения и воспитания человека казалось бы перепробовали всё, что можно было перепробовать, и встретить что-либо оригинальное в педагогике представляется крайне проблематичным.
И тем не менее, на фоне устоявшихся стереотипов преподавания появляются оригинальные личности, чья педагогическая инноватика уникальна и не поддаётся копированию. Я хочу рассказать об одной педагогической инновации, применение которой на практике наблюдал своими глазами.
В школе у меня был учитель географии по фамилии Солойд. Он ходил в неизменной синей сатиновой спецовке, застёгнутой на все пуговицы. Лицом он был похож на Шаляпина, имел невероятно большой выступающий вперёд живот, который странным образом сочетался с тонкой указкой, которую он всегда, расхаживая по классу, прижимал к талии остриём вперед. Солойд, судя по всему, раньше был моряком и немало поплавал по белу свету.
Общался Солойд с учениками весьма оригинальным способом. Где-то в первой трети урока он обычно нас спрашивал:
- Что, мальчики, устали слушать то, что положено слушать?
Мы все орали:
- Да-а-а-а! Устали!
- Ну и хорошо! - говорил Солойд - Правильная организация отдыха продлевает жизнь! Дежурный, выясните: не будут ли посторонние люди мешать нам с организацией отдыха?!
Дежурный по классу, изображая на лице крайнюю озабоченность, открывал классную дверь, внимательно вглядывался в коридор, вертя головой, рукой делал знак, что всё в порядке и вновь закрывал дверь. После этого Солойд отрывал указку от живота, взмахивал ею в воздухе и весь класс начинал орать диким голосом. В течение 15 секунд мы орали, свистели, улюлюкали, мяукали, лаяли по собачьи, били кулаками по парте, топали ногами - кто во что горазд. При этом Солойд снисходительно улыбался, держа указку поднятой и глядя на хронометр. Когда он опускал указку вниз, это означало, что рёв необходимо прекратить.
Затем Солойд с деланным неравнодушием тщательно всматривался в лица учеников и произносил:
- Я вижу, что некоторые из вас всё ещё не отдохнули?!
Мы все дурными голосами начинали орать:
- Д-а-а-а-а! Не отдохнули!
Тогда Солойд снова поднимал указку и весь класс вновь начинал драть глотку.
После того, как Солойд второй раз опускал указку, все замолкали. В классе устанавливалась гробовая тишина, и всю остальную часть урока ученики слушали педагога с полным вниманием. Если кто-то нарушал тишину самым, казалось бы, невинным образом или начинал возиться со своими делами, Солойд мгновенно выгонял его из класса и не общался с таким учеником лично довольно долгое время. Мы боялись Солойда, но прощали ему всё, понимая, что этот человек - творец инновативной педагогики. Всем нам география давалась очень легко.
И тем не менее, на фоне устоявшихся стереотипов преподавания появляются оригинальные личности, чья педагогическая инноватика уникальна и не поддаётся копированию. Я хочу рассказать об одной педагогической инновации, применение которой на практике наблюдал своими глазами.
В школе у меня был учитель географии по фамилии Солойд. Он ходил в неизменной синей сатиновой спецовке, застёгнутой на все пуговицы. Лицом он был похож на Шаляпина, имел невероятно большой выступающий вперёд живот, который странным образом сочетался с тонкой указкой, которую он всегда, расхаживая по классу, прижимал к талии остриём вперед. Солойд, судя по всему, раньше был моряком и немало поплавал по белу свету.
Общался Солойд с учениками весьма оригинальным способом. Где-то в первой трети урока он обычно нас спрашивал:
- Что, мальчики, устали слушать то, что положено слушать?
Мы все орали:
- Да-а-а-а! Устали!
- Ну и хорошо! - говорил Солойд - Правильная организация отдыха продлевает жизнь! Дежурный, выясните: не будут ли посторонние люди мешать нам с организацией отдыха?!
Дежурный по классу, изображая на лице крайнюю озабоченность, открывал классную дверь, внимательно вглядывался в коридор, вертя головой, рукой делал знак, что всё в порядке и вновь закрывал дверь. После этого Солойд отрывал указку от живота, взмахивал ею в воздухе и весь класс начинал орать диким голосом. В течение 15 секунд мы орали, свистели, улюлюкали, мяукали, лаяли по собачьи, били кулаками по парте, топали ногами - кто во что горазд. При этом Солойд снисходительно улыбался, держа указку поднятой и глядя на хронометр. Когда он опускал указку вниз, это означало, что рёв необходимо прекратить.
Затем Солойд с деланным неравнодушием тщательно всматривался в лица учеников и произносил:
- Я вижу, что некоторые из вас всё ещё не отдохнули?!
Мы все дурными голосами начинали орать:
- Д-а-а-а-а! Не отдохнули!
Тогда Солойд снова поднимал указку и весь класс вновь начинал драть глотку.
После того, как Солойд второй раз опускал указку, все замолкали. В классе устанавливалась гробовая тишина, и всю остальную часть урока ученики слушали педагога с полным вниманием. Если кто-то нарушал тишину самым, казалось бы, невинным образом или начинал возиться со своими делами, Солойд мгновенно выгонял его из класса и не общался с таким учеником лично довольно долгое время. Мы боялись Солойда, но прощали ему всё, понимая, что этот человек - творец инновативной педагогики. Всем нам география давалась очень легко.
Subscribe to:
Posts (Atom)