Борьба со лженаукой - национальный российский вид развлечения. Часть I

Пусть меня поправят старшие товарищи, если я ошибаюсь, но по-моему организованная борьба со "лженаукой" - это чисто российское хобби, являющееся по существу донельзя глупым занятием. К сожалению, очень большие и просто большие учёные в Академии наук и вне неё самым недопустимым образом путают борьбу с мошенниками, использующими науку в своих корыстных целях, и борьбу со лженаукой. "Лженаука" - это тупой и глупый термин, которым могут легко и просто воспользоваться нечистые на руку люди. Нельзя дать объективное толкование лженауке, поскольку наука - объективное дитя субъективности. Очень часто общепризнанная наука недавнего прошлого сегодня представляется лженаукой. Если пара учёных придерживается диаметрально противоположных взглядов на тот или иной феномен, то мы имеем в итоге двух учёных и двух псевдоучёных: каждый из двоих считает себя настоящим учёным, а другого псевдоучёным. Даже, если их обоих нельзя обвинить во лженаучных подходах и отстегать розгами в пыточных казематах Комиссии по борьбе со лженаукой, то сама по себе возможность существования такого антагонизма в науке свидетельствует о том, что борцы со лженаукой недалеко ушли от тёток из коммуналки, обзывающих друг друга проститутками сплетницами.

Если бы пару веков тому назад какой-нибудь учёный стал доказывать, что небольшая железяка может в течение многих часов летать над полем боя, передавать картину происходящего за тысячи километров и выборочно убивать противников, то его с полным основанием по тем временам посчитали бы лжеучёным, занимающимся лженаукой в наиболее сумасбродной её форме. Но если бы такого учёного борцы со лженаукой поместили в психушку до конца его дней и запретили бы изучать возможность создания летающей железяки, то это никак бы не отразилось на успехах в создании беспилотных летательных аппаратов в наше время: за это время законы физики принципальным образом не изменились да и беспилотные летательные аппараты были созданы людьми, особо не претендовавшими на лавры учёных, радикально перекапывающих фундамент науки. Просто всему своё время. В этом и состоит диалектика взаимоотношения науки и техники. Часто под случайную находку создаётся наука, а из науки, как из заколдованного мешка, можно доставать бесчисленное количество новых технических решений. Данный раздел науки давно уже не видел учёных, горящих большим желанием узнать то, что не узнали другие, а из него (из этого раздела) всё сыплются и сыплются детали и детальки новых технических решений.

К доказательству того, что герой современной единой и неделимой России академик Петрик - чистой воды мошенник (lebed.com/2010/art5654.htm, lebed.com/2010/art5662.htm), не нужно вообще привлекать учёных, получающих больше десяти долларов в час. Нужно привлекать следователей и прокуроров, но только после того, как на академика Петрика посыплются халявные государственные средства из уважения к бывшему топ-милиционеру, освоившему нанотехнологии под гипнозом академика. Петрика можно захомутать сразу же после того, как он придёт за триллионом в обмен на свою "Чистую воду" или на крайний случай, записав угрозы, которые он роздаёт по телефону. А на него нападают сейчас, когда он ещё никого не обокрал. Получается странная ситуация: Петрику не дают возможности заниматься мошенничеством, на чём его очень легко можно было бы подловить, и обвиняют его в занятиях лженаукой, что очень трудно доказать, поскольку Петрик опытнее учёных: он уже сидел в тюрьме, а члены Комиссии по борьбе со лженаукой ещё не сидели. Может быть очень большие и просто большие учёные завидуют Петрику?

Великий американский физик и хохмач Роберт Вуд рассказывал о своём опыте успешного разоблачения петриков. Вот один случай из его богатой практики разоблачений мошенников от науки.

"Поздней осенью 1903 года профессор Р. Блондло, глава Физического отделения в Университете в Нанси, член Французской Академии, широко известный исследователь, провозгласил открытие новых лучей, которые он назвал N-лучами, со свойствами, далеко превосходящими лучи Рентгена. Прочитав об его экспериментах с этими лучами в Comptes Rendus Академии - основном научном журнале Франции, я попытался повторить его наблюдения, но мне ничего не удалось, хотя я потратил на это целое утро. Согласно Блондло, лучи излучались спонтанно многими металлами. Как детектор можно было употреблять очень слабо освещенный лист бумаги, ибо - чудо из чудес - когда N-лучи попадали в глаз, они усиливали его способность видеть предметы в почти темной комнате.

Огонь открытия, зажженный Блондло, теперь ярко разгорелся, и его раздувало десятка два других исследователей. О них было помещено в Comptes Rendus двенадцать статей до конца года. А. Шарпантье, знаменитый своими фантастическими опытами с гипнозом, утверждал, что N-лучи исходят из мускулов, нервов и мозга, и его авторитетные заявления были опубликованы в Comptes Rendus с полным подтверждением д'Арсонваля - первого авторитета Франции по электричеству и магнетизму. Затем Блондло объявил, что он сконструировал спектроскоп с алюминиевыми линзами и призмой из того же металла и получил спектр из линий, разделенных темными интервалами, показывающих, что имеются N-лучи разной преломляемости и длины волны. Он измерил их длины волн. Пламя исследования N-лучей разгорелось в целый пожар. Жан Беккерель, сын Анри Беккереля, который открытием излучения урана положил основу для открытия радия Кюри, утверждал, что N-лучи можно передавать по проводу, так же, как свет передается по изогнутой стеклянной палочке благодаря внутреннему отражению. Один конец проволоки около слабо светящегося "детектора" вызывал колебание его интенсивности, в то время как другой конец проволоки водили по черепу живого человека. Если человека усыпляли эфиром, N-лучи от его мозга сначала усиливались, а потом слабели, по мере того, как он крепче засыпал. Он утверждал, что металлы можно "анестезировать" эфиром, хлороформом или спиртом, после чего они переставали испускать и передавать N-лучи.

Биологи, физиологи, психологи, химики, ботаники и геологи присоединились к этой веселой компании. Нервные центры позвоночника изучались в связи с болезнями или повреждениями по их излучению N-лучей. "Обнаружилось", что лучи испускались растущими растениями, овощами и даже трупом человека. Шарпантье нашел, что слух и обоняние также обострялись под их влиянием, как и зрение. Колеблющийся камертон испускал сильные N-лучи. В начале лета Блондло опубликовал двадцать статей, Шарпантье - тоже двадцать, и Ж. Беккерель - десять, все с описанием новых свойств и источников N-лучей. Около ста статей о N-лучах были опубликованы в Comptes Rendus в первой половине 1904 года. N-лучи поляризовали, намагничивали, гипнотизировали и мучили всеми способами, какие можно было выдумать по аналогии со светом, но все явления были способны наблюдать только французы. Ученые во всех других странах держали себя открыто скептически и смеялись над фантастическими измышлениями. Но Французская Академия увенчала работу Блондло своим признанием, присудив ему премию Лаланда в 20 000 франков и золотую медаль - "За открытие N-лучей".

В то лето мы жили в Бег-Мей, в Бретани, и я потерял связь с научными фокусами в Нанси, но в сентябре я поехал в Кембридж на собрание Британской Ассоциации Наук. После сессии некоторые из нас собрались для обсуждения вопроса: что же делать с N-лучами. Из нашей группы особенно яростно был настроен профессор Рубенс из Берлина, с которым я был тесно связан, еще будучи студентом. Он особенно возмущался, так как кайзер приказал ему приехать в Потсдам и продемонстрировать лучи. Потратив попусту две недели на попытки воспроизвести опыты французов, он был очень смущен необходимостью признаться кайзеру в своих неудачах. Он повернулся ко мне и сказал: "Профессор Вуд, а не могли бы вы теперь поехать в Нанси и проверить их эксперименты?" - "Да, да", - поддержали его все англичане, - "это - идея! Поезжайте!" Я предложил, чтобы поехал сам Рубенс, как главная жертва, но он сказал, что Блондло крайне любезно ответил на все его письма, сообщив все малейшие детали своей работы, и что будет очень неудобно, если он поедет разоблачать его. "Кроме этого, - добавил он, - вы ведь американец, а американцы умеют делать все..." Дальнейшее описание рассказа Роберта Вуда приведено здесь: www.kulichki.ru/moshkow/MEMUARY/WOOD/robertwood.txt#ch04.

Ниже я приведу краткое изложение того, как Роберт Вуд боролся со лженаукой против которой были бессильны учёные с мировым именем и которая победно завоевала французский филиал мировой науки. Вуд посетил лабораторию Брондло. Оказалось, что у этого пожилого учёного поехала крыша и им манипулировал его молодой ассистент. В процессе демонстрации опытов Вуд стащил и спрятал в карман алюминивую призму спектроскопа, которая была источником N-лучей. Профессор Брондло продолжал "видеть" то, что он мог видеть только в присутствии призмы. Дальше Р. Вуд рассказывал: "На следующее утро я послал письмо в Nature. Журнал подробно изложил мои наблюдения, опустив, однако, сообщение о двух инцидентах в конце вечера и обозначив лабораторию просто как ту, где было выполнено большинство опытов с N-лучами. La Revue Scientifique, французский полупопулярный научный журнал, опубликовал перевод моего письма и начал анкету, прося французских ученых высказать свое мнение о реальности N-лучей. В последующих номерах было напечатано до сорока писем, и только полдюжины из них защищали Блондло. Наиболее агрессивным было письмо Ле-Беля, который говорил: "Какое зрелище представляет собой французская наука, если один из ее значительных представителей измеряет положение спектральных линий, в то время как призма спектроскопа покоится в кармане его американского коллеги!"

Трагическое разоблачение в конце концов привело к сумасшествию и смерти Блондло. Он был вполне искренний и большой человек, у которого "зашел ум за разум", возможно, в результате самогипноза или чрезмерного зрительного воображения после многих лет работы с приборами в темноте. То, что сделал Вуд, против собственного желания, но с научной беспощадностью, было для него coup de grace.

Из этих фрагментов книги Вильяма Сибрука "Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории" можно видеть, что академик единной России Петрик в сравнении с Брондло, у которого честно поехала крыша, представляет собой мелко ползающую насекомую. О такой популярности в научных кругах он определённо и не мечтал.

(Продолжение следует)