"...В возникновении всех органических форм наряду с процессами мутации и рекомбинации генов важнейшую роль играет естественный отбор. В процессе отбора вырабатывается то, что мы называем приспособлением: это настоящий познавательный процесс, посредством которого организм воспринимает содержащуюся в окружающей среде информацию, важную для его выживания, или, иными словами, знание об окружающей среде. Возникшие в результате приспособления структуры и функции характерны для живых организмов, в неорганическом мире ничего подобного нет. Они ставят перед исследователем неизбежный вопрос, неведомый физику и химику — вопрос: "Зачем?" Если этот вопрос задает биолог, то он не ищет телеологического смысла, а всего лишь спрашивает себя, каким образом некоторый признак служит сохранению вида. Если мы спрашиваем, зачем кошке кривые когти, и отвечаем: "Чтобы ловить мышей", -то это лишь более краткая постановка вопроса: "Каким образом эта выработанная отбором форма когтей способствует сохранению вида?" Кто в течение долгих лет исследования снова и снова задавал себе такой вопрос в отношении самых удивительных структур и форм поведения и снова и снова получал на него убедительный ответ, тот не может не склоняться к мнению, что сложные и даже неправдоподобные формы строения тела и поведения могли появиться лишь в результате отбора и приспособления и никак иначе. Сомнения могут возникнуть лишь тогда, когда мы спрашиваем "Зачем?" об определенных регулярно наблюдаемых способах поведения цивилизованных людей. Зачем нужны человечеству безмерный рост его численности, все убыстряющаяся до безумия конкуренция, возрастающее и все более страшное вооружение, прогрессирующая изнеженность урбанизированного человека, и т. д. и т. п.? При ближайшем рассмотрении оказывается, однако, что едва ли не все эти вредные явления представляют собой расстройства вполне определенных механизмов поведения, первоначально весьма ценных для сохранения вида. Иначе говоря, их следует рассматривать как патологические. Анализ органической системы, лежащей в основе социального поведения людей, — самая трудная и самая почетная задача, какую может поставить перед собой естествознание, ибо эта система — безусловно сложнейшая на Земле".
Сегодня ни один интеллигентный человек, которого волнуют те или иные вопросы социальной организации, политики, структурных особенностей управления обществом, не может позволить себе роскошь не знать об основных достижениях этологии - науки об естественном поведении животных. Этологию создали зоологи. Это часть зоологии. Но, изучая этологию, люди лучше узнают себя, а следовательно могут подправлять инстинкты разумным поведением. Ниже я привожу чрезвычайно полезное для неофитов в области этологии интервью с Виктором Рафаэльевичем Дольником, опубликованное в газете «Аргументы и факты» от 24-го декабря 2003 г.
Виктор Рафаэльевич Дольник родился в 1938 году в Свердловске в семье инженеров. В 1955-1960 годах учился на биологическом факультете ЛГУ. Область научных интересов - орнитология. Около 30 лет возглавлял орнитологическую станцию Зоологического института АН СССР (ЗИН) на Куршской косе, причем 22 года как и.о. директора. Доктор биологических наук, профессор, главный научный сотрудник Зоологического института РАН. Вице-президент Российского орнитологического общества, почетный иностранный член орнитологических обществ США (один из 6), Германии, Нидерландов, член Российской Академии естественных наук. Широкую известность ученому принесли публикации в конце 1980-х-1990-х годах статей по этологии человека. На основе этих работ Виктор Дольник опубликовал книгу "Непослушное дитя биосферы" (1994). Состоявшаяся в Институте биологии и психологии человека (Петербург) в феврале 2003 года Межвузовская научная конференция "Агрессия: биологические, психологические и философские аспекты " была посвящена 65-летию ученого и выходу в свет 3-го издания его книги "Непослушное дитя биосферы".
УБЕГАЯ ОТ ОБЕЗЬЯНЫ
Мы привыкли, что человек — царь Природы и венец Вселенной. И закрываем глаза на то, что Властелин и Покоритель не может справиться сам с собой. Ну хотя бы с врожденной программой агрессивности. Или сексуальной программой. И 200 тысяч лет убегая от обезьяны, как от карикатурной тени, человек так и не смог от нее скрыться.
— Человек разумный — один из 2 миллионов видов живых существ. Такой же, как мартышки, пчелы или вороны. Не самый многочисленный и не самый нужный биосфере, — утверждает профессор Виктор ДОЛЬНИК, главный научный сотрудник Зоологического института РАН. — Этакое непослушное дитя. А мать-природа тащит его к зеркалу: «Ну, посмотри, на кого ты похож!..»
Таким «зеркалом» Дольник считает этологию, науку о поведении животных, которой он посвятил почти полвека.
Власть
— У животных монархия или демократия?
— Ими управляет агрессия, борьба за главенство в стаде, в стае — одна из врожденных программ. Вожаку (самому агрессивному, но не обязательно самому умному) принадлежат лучшие самки, лучшие куски. А все остальные четко организованы в пирамиду соподчинения. Формы иерархии разные. У горилл — автократия: во главе стаи старший самец с седой спиной. А у павианов — геронтократия (власть старых), правят несколько патриархов. У макак — охлократия (власть наихудших). У них есть гнусная программа: бей слабого! Стоит вожаку наказать подчиненного, как другие спешат помочь — кричат на провинившегося, кидают калом, норовят ткнуть чем-то, плюнуть. Даже «подонки» — с самого дна, даже самки.
— Участвуют ли женские особи в иерархии?
— У гиен, например, матриархат. Самки доминируют, а самцы занимают подчиненное положение. И поэтому именно самки образуют строгую иерархию, а самцы в ней не участвуют… У человекообразных обезьян патриархат, где самка имеет тот же ранг в женской пирамиде власти, что и ее самец в мужской. А в борьбе за власть самки не участвуют.
Мораль
— Есть ли у животных моральные нормы?
— Это установил один из основателей этологии Конрад Лоренц. У сильно вооруженных животных (лев, волк, ворон, змея) — сильная мораль. Лев ударом лапы ломает шею быку, волк клыком в доли секунды вспарывает брюшину оленю, ворон ударом клюва может убить кошку или зайца, укус гадюки смертелен. Но они никогда не применят боевые приемы против своих. Это для них табу. А у слабых зверей — слабые и запреты. И нежный голубок может заклевать соперника в стае — а потом еще и тушку его ощиплет… Человек по природе — слабо вооруженное животное, и у него нет запрета убивать себе подобных. Парадокс: человек стал самым вооруженным на планете, хоть и остался со слабой моралью. Ее надо развивать и поддерживать. Этой задаче, в частности, служит религия.
— И у животных свои «десять заповедей»?
— Естественно. Не убивай ближнего. Не посягай на чужую самку, на детей, на территорию, на собственность. Не отнимай пищу, не воруй. Но при ухудшении положения запреты сдвигаются. И тогда «не убий» распространяется не на всех особей, а лишь на своих. При этом «свои» — это родственники, «моя стая» или «все на нашей территории». Отделение своих от чужих для человека стало важно, когда рядом жили два близких вида: неандерталец и человек разумный. Но деление «свои-чужие» работает до сих пор: по партийному, расовому, языковому, религиозному признакам.
Любовь
— Человек от шимпанзе отличается всего на 5% — по структуре ДНК. А 95% генетических программ у нас общие. Но какие?.. — вопрошает Дольник. — Известны эксперименты, когда новорожденному шимпанзенку давали на выбор проволочную «маму» с бутылкой молока — или лохматую куклу. И малыш выбирал теплую, шерстяную «маму»: ласка для него важнее питания! У нас, кстати, осталась эта программа: в случае опасности, стресса прислониться к теплому, вцепиться в шерсть — или хотя бы в собственные остатки волос…
— Лермонтов писал: «И ненавидим мы, и любим мы случайно…» Этология это подтверждает?
— Влюбленность — это импринтинг, запечатление первого образа. Доминанта влюбленности помогает, преувеличивая достоинства избранника и скрывая недостатки. Так происходит и у красношеей поганки, и у морской собачки, и у мартышки, и у человека.
— Кто выбирает: самец или самка?
— По-разному. На тетеревином или турухтаньем току самцы дерутся на турнирах, а самки выбирают. У африканских страусов наоборот: самки танцуют перед самцами. Общий принцип: пол, который демонстрирует себя, ярче украшается в период токования. Одна из программ проверки правильности выбора — чтобы твой избранник нравился другим девицам, и чем больше, тем лучше. Поэтому вокруг звезд эстрады, спорта, кино — табуны поклонниц.
— Выбрали. А что дальше?
— Дальше — очень сложные ритуалы ухаживания. Но суть одна: самцу надо выделиться в глазах самочки. Задача самца — «пристроить» побольше половых клеток, а самки — выбрать наилучшего самца.
Парная семья далеко не у всех обезьян, у многих самец спаривается со многими самками. У шимпанзе и горилл самцы вообще не ухаживают за самками, просто спариваются по потребности, а те не сопротивляются. Групповой брак (например, у мартышек верветок) известен не только обезьянам, но и предкам человека. Он изменил физиологию женщины, в итоге она стала гиперсексуальной.
— Почему мы стыдимся говорить о половой жизни?
— Главная причина таинственности — слишком много плохо совместимых программ. Мы ветрены, как верветки, и ревнивы, как павианы. Мы хотим, чтобы другие жили по программам, удобным для нас (скажем, мужчин не очень интересует, что испытывает женщина во время близости), а сами хотим пользоваться теми программами, которые другим неудобны. Гиперсексуальность не соответствует парному браку, поощрительное спаривание обесценивает женщину в глазах мужчин — и это смущает нас.
Юмор
— Животные могут насмехаться, иронизировать? Есть у них чувство юмора?
— Сколько угодно. Юмор — ведь это понимание ситуации и ее предвидение. Если показать нашему Роме (кивок в сторону клетки с попугаем жако) незнакомую собаку и спросить: «Что это?», он ответит: «Собака». А если показать известную игрушку-собачку, скажет: «Кошка! Ха-ха…» или: «Птичка! Ха-ха…» В смысле: «Ты что — сам не видишь?..» У ворон прекрасный юмор. Она прячет какие-то вещи и смотрит: найдешь или нет. И ликует, если не нашел… А игры, которые есть у всех животных? Игры с родителями, со сверстниками. Когда шимпанзе ломает, делает что-то не то — специально, как клоун. Без юмора не может быть игр.
— Но многие считают, что речь попугаев — это просто звукоподражание…
— В основном они говорят осознанно. Например, если в доме живут попугай и собака, то попугай обучается не только языку людей, но и языку собаки! И если отношения у них напряженные, попугай может изводить пса, мяукая или подавая разные команды голосом хозяина: «Сидеть!», «Лежать!», «К ноге!», «Голос!» и т.д. А если отношения мирные, они быстро обо всем договорятся… Попугаи придумывают свои символы и настаивают на них. Рома, к примеру, любую воду обозначил бульканьем, ворону — карканьем, собаку — лаем (хотя и слово «собака» знает). И еще заметьте: если попугай обучается нашему языку, а мы — его язык не понимаем, то какого мнения он может быть о нашем интеллекте?
No comments:
Post a Comment