Начальник и завхоз

Многократно специалистами-этологами высказывалось мнение о том, что антропоморфический подход к объяснению поведения животных непродуктивен. И тем не менее, очень уж соблазнительно присваивать животным такие качества, как человеческое сознание и мимика: во многих аспектах они действительно порой становятся очень похожими на нас. В английском языке поклонников антропоморфных животных персонажей называют "furry fans", "furries" или "furs". К сообществу "фёрри" - сознательно или бессознательно - причисляют себя люди, которые в отношении домашних животных не проявляют чувства "законной гордости", а ведут себя с ними незатейливо, на равных.

Животные прекрасно чувствуют, когда к ним относятся свысока. Нельзя сказать, что они прямо-таки не уважают хозяина, который важно корчит из себя царя зверей. Многие в процессе служебной дрессировки собак как раз под царя и работают. Но всё же особо тёплые и доверительные отношения между человеком и животным возникают тогда, когда между ними поддерживается видимость независимости и равноправности отношений. Мой кот Леопольд, например, если я к нему слишком пристаю со своими ласками, может схватить мою руку обеими лапами с выпущенными когтями и начать её грызть своими клыками, изредка поглядывая мне в лицо: "Ну что, заработал, нахал, приставучий!" При этом кот абсолютно уверен в том, что не схлопочет по морде, хотя без сомнения понимает, что делает мне больно.

Наш кот знает, что мы его очень любим и относимся к нему, как к равноправному члену семьи. Он в этом нисколько не сомневается, и это доставляет лично мне большое удовольствие ещё и потому, что я вообще всю жизнь терпеть не мог, когда кто-то от меня зависел. Это - моя "фирменная" болезнь. Подобная "нативность" в моих отношениях с котом создаёт особые возможности для проникновения в самые тонкие нюансы кошачье-человеческих отношений и порой превращается в увлекательную разновидность научно-интеллектуальной деятельности. Приведу пример.

Некоторое время тому назад моё внимание привлёк следующий феномен. Стоило жене присесть у обеденного стола, около компьютера, присесть или прилечь на диване, Леопольд тутже мгновенно пристраивался около неё: вспрыгивал на колени, садился на клавиатуру её компьютера, ложился ей на живот. Но если рядом присаживался я, то кот со всей видимой неохотой покидал нагретое местечко и переходил ко мне на колени. По физиономии кота было видно, что этот процесс совершенно никакого удовольствия ему не доставляет: просто он почему-то считал, что обязан состоять при начальнике, коим считал меня.

Мы обсуждали эту особенность кошачьего поведения и пришли к выводу, что в силу каких-то особенностей моего характера он считает меня хозяином (начальником) семьи (стаи) и, в соответствии с природными инстинктами, не может не оказывать мне особого уважения, как верховному главнокомандующему. По коту было видно, что ему намного приятнее пристраиваться около жены хотя бы потому, что ей совершенно не свойствены даже микропримеси агрессии. Кот загораживает ей своим туловищем монитор, а она пытается изловчиться и что-то разглядеть из-за кошачьей шерсти. Кот за обедом вскакивает ей на колени и суёт свой лисий хвост ей в лицо, а она лишь уворачивается. Я бы без всяких колебаний спустил его на пол, а жена на такую грубость просто-таки неспособна своей природе правозащитницы.

Видя, как каждый раз кот с сожалением покидает тёплое местечко и занимает место, положенное ему по его мнению по субординации, я предположил, что со временем он это делать перестанет. Так в действительности и произошло. Со временем он всё менее и менее охотно покидал место около жены и переходил ко мне, когда я подсаживался рядом. Наконец, он совсем перестал это делать и просто внимательно наблюдал за мной, сидя на коленях у жены, когда я подсаживался. Не то, чтобы в его глазах размылся мой статус начальника стаи, просто он посчитал, что в данном случае достаточно платонического выражения чувств и нет никакой практической целесообразности жертвовать удобствами ради демонстрации своего уважения ко мне.

С того момента, когда кот решил, что вполне достаточно с уважением посмотреть в мою сторону и не слезать с тёплых коленок, начался этап его поведения, который я никак не мог объяснить. Если говорить честно, то в мои старческие годы дел у меня не так уж много: розы полить, по магазинам съездить, обед приготовить, над теорией самоорганизации поработать... Поэтому, если что-то я себе в голову вбил, то это обычно превращается в тяжёлый случай! Так и в этот раз: довольно долго я пытался понять необычность в поведении кота.

Дело в том, что на кухне у кота лежат три глубокие фарфоровые миски с едой: две с сухой и одна с консервами под названием "Aristocat". Иногда консервы подсыхают и Леопольд требует, чтобы ему их обновили, а иногда, чтобы поставили четвёртую чашку с другим сортом "Аристокэта". Кроме того кот может потребовать открыть ему кран в спальне, чтобы напиться, пустить его поспать в комнату для одежды, потребовать, чтобы с ним легли в кровать, выпустили во двор или пустили на патио на горшок и т.д.

Большую часть времени я сижу в своём кабинете за компьютером. Так вот: кот за своими многочисленными просьбами к жене не обращается. Он приходит в кабинет, садится на стул рядом со мной или же пристраивается около компьютерной мыши и, беззвучно открывая и закрывая рот и глядя мне прямо в глаза, телепатирует меня на выполнение важных на его взгляд заданий. Даже, когда жена стоит на кухне рядом с кошачьей миской и он может попросить у неё совершить необходимое действия, зная, что эти самые действия будут совершены в ту же самую секунду, он через весь дом направляется в мой кабинет и просит меня лично сделать то, что в данный момент ему необходимо.

Может быть при описании это выглядит не так выпукло и наглядно, но в реальности такая необычность поведения кота не могла меня не заинтересовать и не вызвать желания объяснить эту аномалию. Ведь кот явно предпочитает все виды общения именно с женой, а не со мной. Но в тех позициях, когда ему нужно получить что-то конкретно просимое, он обращается исключительно ко мне и не просит об этом жену, которая порой сама очень часто предвосхищает его желания и кладёт ему еду, открывает двери и т.п.

Меня эта загадка мучила довольно долго. Понимаю, что это всё очень напоминает анекдот про Вовочку ("Эх, Марья Ивановна, мне бы ваши заботы!"), но я - человек честный, описываю всё, как есть, оговариваясь при этом, что до начала старческого маразма мне ещё не близко. И вот пару дней назад я, кажется, понял в чём тут дело.

Вообще-то все коты очень любопытны. Я бы даже сказал - любознательны. Наш персидский кот Беня, например, тщательно исследовал любое устройство, которое попадало в дом. Описать это невозможно. Нужно было видеть, как он заглядывал в каждую деталь, трогал лапой любое устройство, начиная от настольной лампы и кончая особой пневматической конструкцией для открывания бутылок с вином. Также, как и Беня, Леопольд исследует все пакеты с продуктами, которые я приношу в дом из магазинов.

В некоторые пакеты он не заглядывает, поскольку издалека видит, что там лежат знакомые продукты. Каждый день, например, я покупаю свежий итальянский хлеб "чиабатту". Последняя представляет собой прямоугольный длинный батон, который помещён в бумажный пакет, в свою очередь находящийся в пакете полиэтиленовом. Леопольд никогда не подойдёт понюхать чиабату, поскольку издалека видит, что это - чиабатта. А вот если среди покупок появляется какой-то новый продукт, то первым делом он подойдёт разглядеть именно его.

Регулярно я приношу из магазина кошачьи консервы. "Aristicat`s" представляют собой маленькие консервные баночки диаметром меньше 5 см. Кот в день съедает 2-3 баночки. Покупаю я обычно консервы 5-7 сортов. Периодически покупаю и мешочки с сухой едой. Когда я приношу всё это из магазина и сваливаю в кухне на пол, Леопольд это обязательно внимательно изучает. Он не сомневается, что всю еду в дом приношу я. Кроме того по утрам он требует от меня одно зёрнышко арахиса. Он садится на мой стул и пристально смотрит на салфетку на моей стороне стола. Я крошу зёрнышко арахиса на салфетку и кот поедает крошки. Каждое утро по одному зёрнышку. Второе он уже не ест.

Таким образом, в глазах Леопольда я выступаю в двух ипостасях: начальника и завхоза. К жене Леопольд относится, как к родной кошке. Ко мне он относится, как хорошему, незлому начальнику. Но в кошачьей иерархии завхоз всё же намного более значительная и уважаемая должность!